Справа в защите играл Гиви Чохели из тбилисского «Динамо». Второй номер. Гиви попал в основной состав случайно, потому что у Володи Кесарева во Франции случился приступ аппендицита. С французского чемпионата сборная становилась все более многонациональной. До этого в ней играли в основном москвичи. Ну, Юра Войнов из Киева. Это потом уже после успехов Маслова, Севидова и Лобановского в команде стали преобладать украинцы – самоотверженные, дисциплинированные, неуступчивые. Действующие под девизом «Сало есть сало, чего его пробовать». А в нашей команде впервые появилось несколько грузин. Чохели, Месхи… Да и Метревели они считают своим. Хотя здесь дело не в национальности, а в принципах того футбола, где прошло становление футболиста. Грузины прибавили советской сборной элегантности. А срочная замена Кесарева на Чохели – свидетельство большого потенциала нашей команды. Среди жестких московских защитников, которые, как говорится, «вставляли от души», появился техничный и добрый грузин, что не сказалось на общем результате. Гиви прекрасно играл головой, чувствовал пас, а за пределами поля отличался тонким юмором. Один раз они с Мишей Месхи «обвели вокруг пальца» наших тренеров, доставив большое удовольствие игрокам. Но об этом чуть позже. Центральный защитник Анатолий Масленкин. Толя дебютировал в сборной еще в 1955 году в матче с чемпионами мира – немцами. Но тогда третий номер был «намертво» закреплен за его тезкой и бывшим одноклубником Башашкиным. Об этом была даже знаменитая байка. У Гастронома к футболистам подошли двое выпивох и спросили: – Эй, мужики, кто Башашкиным будет? (то есть третьим). – Ну, я, – ответил Башашкин. – Тогда давай рупь. Вот Масленкин и играл полузащитника, он даже забил свой единственный мяч за сборную в ворота немцев. И олимпийским чемпионом Мельбурна стал на этой позиции. Толя плохо слышал, и, как обычно бывает с такими людьми, у него острее были развиты другие качества – прекрасное видение поля, безошибочная интуиция. Кричать ему было бесполезно, потому что, во‑первых, все равно не услышит, а во‑вторых, он постоянно взглядом, как веером, окидывал поле и еще до приема заранее планировал развитие атаки. Как следствие, у него была блестящая передача, и он редко играл в отбой. В памяти почему‑то сохранились его туфли. Он даже зимой ходил в летних туфлях с дырочками. Еще было весело смотреть, как они в паре с Игорем Нетто играли в дурака. Оба серьезные, они и к этому делу подходили ответственно. — 45 —
|