|
Но даже больше, чем Аркадьеву, я благодарен Виктору Ворошилову. Это он серьезно поспособствовал моему появлению в сборной, причем довольно анекдотичным способом. Витя пришел к нам из Куйбышева уже заслуженным мастером спорта. Было это довольно странно, потому что он тоже играл правого инсайда. А я к тому времени стал ведущим игроком команды и сидеть на лавке не собирался. Этот маститый «дядька» (тридцати лет) подходит ко мне и заявляет: – Давай мне майку восьмого номера, а сам бери десятый и иди налево. Будешь играть левого инсайда. Я, понятное дело, возмутился: – Что значит, иди?! Мало ли, что ты заслуженный! Пришел и еще здесь права качаешь. Виктор только вздохнул: – Эх, молодежь, всему вас учить надо. Смотри. В сборной правого инсайда играют Исаев, Иванов. Ты знаешь, сколько нужно биться, чтобы их отодвинуть! А слева? Дементьев давно сошел, Гогоберидзе почти сошел, Сальников тоже сходит. Уразумел? Будь я помоложе… Я бегом к Аркадьеву: – Борис Андреич, Виктор уговорил меня играть левого инсайда. Его доводы очень весомые и подходящие. Я согласен. Он только смеется, видимо, обо всем догадался: – Ну, ладно, забирай десятку. И мне попался прекрасный левый край, на котором я позже отлично взаимодействовал с Мишей Месхи… В справочниках почему‑то пишут, что в сборной я играю с пятьдесят девятого года. Наверное, имеют в виду, что именно тогда я впервые вышел на поле в серьезном матче. Разницы‑то по большому счету никакой нет, кроме той, что получается очевидная чехарда. Выходит, что в пятьдесят восьмом году я сажал картошку на даче, а не сидел на скамейке запасных на чемпионате мира в Швеции. В Стокгольме перед матчем четвертьфинала чемпионата мира с хозяевами Качалин вызвал к себе и сказал: – Валентин, готовься, ты будешь играть. Но потом на тренерском совете, в который входили ведущие игроки, спартаковцы настояли на кандидатуре Сергея Сальникова. Никита говорил, что они уже сыграны давно, а как пойдет игра с Бубукиным – неизвестно. Скорее всего, они были правы, хотя приятно, что гораздо позже Гавриил Дмитриевич признавался, что считает мою «отставку» одной из своих серьезных ошибок в Швеции. Сергей поиграл минут двадцать и устал. Стал мало двигаться. С трибуны руководство кричит: – Играть можешь? – Могу! – Прибавь! – Играть могу, прибавить нет!… Первый раз я поехал на сбор в Китай в начале пятьдесят восьмого. По характеру я дружелюбный и необидчивый, поэтому ребята приняли меня «за своего». Впрочем, это никак не отразилось на месте в основном составе. Уж больно много хороших футболистов собралось. Общее настроение в команде иллюстрирует один интересный эпизод. Перед поездкой в Швецию устроили проверочный матч в «Лужниках» – первый состав на второй. Пришло тысяч пятьдесят зрителей. А для большей принципиальности пообещали премиальные по две тысячи рублей каждому победителю. Минут за пятнадцать до конца при счете 0:1 Заур Калоев с моей подачи забил мяч в ворота Яшина. Матч закончился вничью, и руководству не пришлось раскошеливаться. То есть в первую очередь все думали о месте в основном составе, о деньгах не думали. — 36 —
|