|
Стараясь не допустить конца игры, хитрил, по‑детски очень, искал выходы из тупика. Предлагал: давайте мы вам половину шайб простим, пусть не двадцать будет, а только десять. Мы второй период с десяти начнем, а ваши голы пусть все останутся. Значит, мы проигрываем 10:13… Играем до двадцати и меняемся воротами… Знал, что мы все равно забьем столько, сколько нужно. И он в том числе. Сергей предлагал своеобразный гандикап, понятие это ему еще было неведомо, но он шел по верному пути. И случалось, что соперники соглашались на этих условиях поиграть еще. Потом Сергей предлагал следующую меру, чтобы соперники не бросали клюшки и не уходили домой – давайте кто‑нибудь из нас за вас поиграет, Коля, например, или я, если хотите… Отец : И с кем бы ни играл, он никогда не говорил, что устал, что ему надоело, что он не хочет больше играть. Не было такого разговора. Играет матч за матчем. Придет домой, сил нет даже поесть, разденется и сразу в постель… Николай : Сергей не только вынослив, физически силен с детства, он с детства ничего не боялся, умел терпеть боль. Помню тяжелый случай. Тогда мы уже жили в двухкомнатной квартире. Под домом был подвал, у подвала окна, смотрели они в ямы, прикрытые железными решетками. В подвале, случалось, играли в прятки, в войну. А Сергей, как я говорил, охотно играл со старшими. Мне было 15 лет, ему пять, но он в тот день по обыкновению крутился около нас. Не помню, что мы затеяли, но по ходу дела мы спрятались в подвале, а Сережа приклеился к тем, кто нас искал, видимо, хотел как‑то им помочь. Чтобы заглянуть вниз, он наступил на решетку. Решетка упала, да так неудачно, что попала на свалившегося в яму брата и отбила ему пальцы. Решетка чугунная, сваренная из уголков, тяжеленная. Я слышу вскрик, мчусь наверх. Сообразили вызвать «скорую», машина отвезла его в больницу. Там не только врач, но и я, хорошо знающий Сергея, его терпение, были просто изумлены – не плакал малыш, не кричал, хотя нетрудно понять, какая была боль, когда промывали и перевязывали пальцы… Автор : Но здесь самое время предоставить слово еще одному соавтору. Жене моего героя. Вера Макарова : Помню, после операции плеча ему потребовалось разрабатывать руку – она была в течение сорока дней в гипсе, мышцы атрофировались, и надо было возвращать их к жизни. Какие усилия Сергей прилагал!… Я страдала, глядя на него. Иногда не выдерживала, отворачивалась. Едва слезы сдерживала. Боже мой, что творилось. А ему, он считал, надо было спешить. Я отговаривала: зачем мучаешь себя, не спеши, все постепенно восстановится. Пожалей себя, говорила, как бы хуже не стало. А он повторял и повторял упражнения, буквально истязая себя. И дома занимался, и в бассейн ходил, и в теннис играл. Но главное – дома… В течение месяца Сережа залечил руку и начал снова играть. Огромная сила воли, огромное желание играть. И необыкновенная настойчивость. — 28 —
|