|
30 чисто эмпирические, даже естественнонаучные исследования скорее, чем философия, могут соответствовать религиозным интересам. Это прежде всего относится к протестантизму. Однако в том случае, если рациональное эмпирическое исследование последовательно расколдовывало мир и превращало его в основанный на причинности механизм, оно со всей остротой противостояло этическому постулату, согласно которому мир упорядочен Богом и, следовательно, этически осмысленно ориентирован. Ибо эмпирически и тем более математически ориентированное воззрение на мир принципиально отвергает любую точку зрения, которая исходит в своем понимании мира из проблемы «смысла». С ростом рационализации эмпирических наук религия все больше вытесняется из области рационального в область иррационального и становится теперь иррациональной или антирациональной надличностной силой. Мера осознанности или, во всяком случае, последовательности в ощущении этой противоположности, правда, очень различна. Можно допустить, что в борьбе против большинства эллинских философов Афанасий выставил с рациональной точки зрения совершенно абсурдный тезис, чтобы принудить интеллект к полному поражению и провести твердую границу в рациональном дискутировании40.Однако вскоре объектом рационального обоснования и дискуссии стала даже Троица. И именно из-за кажущегося непримиримым противоречия религия, как пророческая, так и церковная, постоянно оказывается в тесной связи с рациональным интеллектуализмом. Чем дальше она от магии или чисто созерцательной мистики, чем в большей степени она становится «учением», тем больше нуждается в рациональной апологетике. От колдунов, которые повсюду были типичными хранителями мифов и легенд о героях - поскольку участвовали в воспитании и обучении молодых воинов и стремились в них пробудить героический экстаз и веру в возрождение героев, - священнослужители, единственно способные хранить традиции, заимствовали функцию обучения молодежи законам и технике управления, прежде всего письменности и счету. Чем больше религия становилась книжным учением, тем больше она пробуждала рациональное светское мышление, свободное от церковного учения. Светское же мышление способствовало появлению враждебных священнослужителям пророков, а также мистиков и сектантов, ищущих спасения вне церкви, и, наконец, скептиков и враждебных религиозному верованию философов, на что церковь вновь отвечала рационализацией религиозной апологетики. В принципе антирелигиозный скепсис был распространен в Китае, в Египте, в Ведах, в иудейской литературе после вавилонского пленения не менее чем в наши дни Аргументы почти не изменились. 31 — 24 —
|