Тексты по истории социологии XIX-XX вв. Хрестоматия

Любовь, лежащая в основе семьи, остается в условиях цивилизации как в своей первозданной форме, когда не отвергается непосредственное сексуальное удовлет­ворение, так и в видоизмененной, как привязанность с подавленной целью. В любой из форм она продолжает выполнять свою функцию сближения значитель­ного числа людей, и делает это более эффективно, чем совместный интерес к работе. Та легкость, с которой в языке используется слово "любовь", имеет гене­тическое оправдание. Люди называют любовью отношения между мужчиной и женщиной, чьи половые потребности влекут за собой образование семьи, но "любовью" также называются и позитивные чувства между родителями и детьми, сестрами и братьями в семье, хотя нам следовало бы описывать это как любовь с подавленной целью, или привязанность. Любовь с подавленной целью первона­чально являлась фактически чувственной любовью и остается таковой в подсозна­нии мужчин. Как сугубо чувственная, так и любовь с подавленной целью - проис­ходят из семьи и создают новые узы между людьми, которые до этого были незнакомы. Половая любовь ведет к образованию новых семей, а любовь с подавленной целью — к "дружбам", представляющим ценность с культурной точки зрения, так как удается избежать таких ограниченностей, присущих половой люб­ви, как, например, ее исключительность. Но в процессе развития отношение между любовью и цивилизацией теряет свою недвусмысленность. С одной стороны, любовь вступает в противоречие с интересами цивилизации, а с другой - циви­лизация угрожает любви серьезными ограничениями.

Разлад между ними кажется неизбежным. Причина его не лежит на поверхности. Во-первых, она проявляется в конфликте между семьей и более многочисленными сообществами, к которым принадлежат индивиды. Мы уже осознали, что одной из основных попыток, предпринятых цивилизацией, является сближение людей в крупных объединениях. Но семья не отказывается от индивида. Чем сильнее при­вязаны друг к другу члены семьи, тем чаще случается, что они отгораживаются от других, и тем труднее им войти в более широкий круг жизни. Вообще, образ жизни, который является старейшим с филогенетической точки зрения, и единственным существующим в детстве, не поддается замене культурным образом жизни, кото­рый усваивается позже. Отделение от семьи становится задачей, с которой сталки­вается любой молодой человек, и общество часто помогает решить ее используя половую зрелость и вступительные ритуалы. Складывается впечатление, что это трудности, присущие всем физическим, а вернее, по сути и всем органическим типам развития.