Тексты по истории социологии XIX-XX вв. Хрестоматия

10. Чтобы лучше понять, в особенности в наше время, историческую силу такого философского орудия, важно признать, что по своей природе оно само по себе способно лишь проявлять критическую или разрушительную деятельность даже в области теории и в еще большей степени в области социальных вопросов, не будучи никогда в состоянии создать что-либо положительное, исключительно свойственное ему.

Глубоко непоследовательная, эта двусмысленная философия сохраняет все основные принципы теологической системы, лишая их, однако, все более и более силы и постоянства, необходимых для их действительного авторитета, и именно в подобном искажении заключается ее главная временная полезность для того момента, когда старый образ мышления, долгое время прогрессивный для совокуп­ности человеческой эволюции, неизбежно достигает той ступени, на которой дальнейшее его существование оказывается вредным, так как он стремится упрочить на неопределенное время младенческое состояние, которым он вначале так счастливо руководил. Метафизика, таким образом, является в сущности не чем иным, как видом теологии, ослабленной разрушительными упрощениями, самоп­роизвольно лишающими ее непосредственной власти помешать развитию специ­ально позитивных концепций. Но, с другой стороны, благодаря этим же разру­шительным упрощениям, она приобретает временную способность поддерживать деятельность обобщающего ума, пока он, наконец, не получит возможность питаться лучшей пищей. В силу своего противоречивого характера метафи­зический или онтологический образ мышления оказывается всегда перед неиз­бежной альтернативой: либо стремиться в интересах порядка к тщетному восста­новлению теологического состояния, либо, дабы избежать угнетающей власти теологии, толкать общество к чисто отрицательному положению. Это неизбежное колебание, которое наблюдается теперь только относительно наиболее трудных теорий, некогда существовало равным образом по отношению даже к наиболее простым, пока они не перешагнули метафизической стадии, и обусловлено это органическим бессилием, всегда свойственным этому философскому методу.

Если бы общественный рассудок издавна не изгнал его из некоторых основных понятий, то можно было бы безошибочно утверждать, что порожденные им 20 ве­ков тому назад бессмысленные сомнения в существовании внешних тел повто­рялись бы еще и теперь, ибо он их никогда никакой решительной аргументацией не рассеивал. Метафизическое состояние нужно, таким образом, рассматривать как своего рода хроническую болезнь, естественно присущую эволюции нашей мысли - индивидуальной или коллективной - на границе между младенчеством и возмужалостью.