Почему люди задают вопросы?

В вопросе второго типа на место неизвестного, обозначаемого воп­росительным оператором, подставляются какие-то постоянные, кото­рые (во всяком случае потенциально) могут быть ответом на данный вопрос.

Но ведь по сути дела здесь речь идет о переводе вопроса второго типа, или сложного вопроса, к дихотомическому. Вопрос: «Кто открыл Америку?» можно представить серией дихотомических вопросов, на­пример: «Магеллан открыл Америку?» (с альтернативами «да», «нет»); «Колумб открыл Америку?» — («да», «нет») и т. д. И хотя авторы об этом не говорят, тем не менее по существу они подталкивают нас к правильному ответу.

Встречаются и прямые высказывания о сведении вопроса второго типа к вопросу первого типа. В частности, можно встретить следующее положение у Ю. И. Зуева: «Поскольку в многочленном вопросе требу­ется избрать один из нескольких элементов предиката, поскольку он может быть представлен как такой вопрос, который включает в свой состав в каждом данном случае строго определенное количество изве­стных двучленных вопросов. Вот почему ответ на многочленный воп­рос сводится в конечном счете к ответам на соответствующий двучлен­ный вопрос. На самом деле, чтобы ответить на вопрос «это слово — дополнение или обстоятельство места?» мы должны ответить на соот­ветствующие двучленные вопросы: «Это слово — дополнение?», «Это слово — обстоятельство места?»[47]

К сожалению, автор только высказал эту мысль, но не обосновал природу этого явления. Не показал, почему элемент предиката в мно­гочленном вопросе (или вопросе второго типа) может быть представ­лен как содержащий определенное количество двучленных вопросов и каким образом этот многочленный вопрос может быть сведен к серии двучленных вопросов. Ограничившись дизъюнктивным вопросом (ко­торый и в самом деле очень хорошо и просто раскладывается на два дихотомических вопроса), мы не сможем понять каким образом другие многочленные вопросы (недизъюнктивного характера) могут быть вы­ражены через двучленные вопросы. А на самом деле это очень важно, поскольку не всегда можно однозначно свести вопросы первого типа ко вторым, если не вскрыть их логическую природу.

Если же количество возможных ответов будет хоть каким-либо образом ограничено, то так можно было бы поступить и это был бы хороший выход из сложного положения по определению логической структуры вопроса. При неограниченном количестве возможных отве­тов, как в выше приведенном примере, сведение вопроса второго типа к дихотомическому по существу теряет смысл. Поэтому вопрос второго типа стали рассматривать как особый специфический вопрос, имею­щий свою структуру и по существу определяющий всю логическую природу вопроса.