|
В России, где молодежная культура криминализирована, эта проблема стоит особенно остро. В нашем опросе московских и петербургских школьников в 1993 г. 24% девочек и 11% мальчиков сказали, что испытали какое-то сексуальное принуждение! 6. Близкие цифры — 25% и 12% - получил в 1993 г. И.И. Лунине. В опросе 1995 г. (2800 16—19-летних юношей и девушек в Москве, Новгороде, Ельце и Борисоглебске), объясняя причины своей неудовлетворенности первым половым актом, 21,8% девушек и 2% юношей сказали, что он был совершен по принуждению, под нажимом!8. Трудно сказать, насколько сильным было это принуждение и было ли сопротивление ему искренним. Наряду с подлинным нежеланием, люди, особенно женщины, часто оказывают сексуальным поползновением притворное сопротивление, говоря «нет», ц подразумевая «да». В России, где традиционные полоролевыс стереотипы значительно сильнее, чем на Западе, такое поведение особенно распространено!9 и часто используется для оправдания изнасилования. При всей ненадежности сопоставлений наши подростки испытывают сексуальное принуждение чаще, чем их за- 492 падиоевропейские сверстники. Во Франции на вопрос: «Случалось ли вам иметь сексуальные отношения по принуждению?» ответили «да» 4,4% взрослых женщин и 0,5% мужчин, большей частью это случилось с ними до 18-ле-тия20. При опросе 15—18-летних французов, 15,4% девушек и 2,3% мальчиков сказали, что испытали сексуальное принуждение; 4,7% девушек и 0,3% мальчиков испытали принуждение при своем первом сексуальном контакте. В подавляющем большинстве случаев девушек принуждали их знакомые юноши21. Среди 16—20-летних норвежцев только 2,7% девушек (и ни один юноша) сказали, что совершили свой первый половой акт «под давлением» (это понятие вовсе не эквивалентно изнасилованию) 22, Во многом это зависит от социальной среды. Сексуальные контакты между сверстниками большей частью воспринимаются подростками не как изнасилование, а как обычная силовая игра и сексуальное экспериментирование. Объяснять и профилактировать такое поведение нужно не в ключе психо— или сексопатологии, а с точки зрения особенностей соответствующей подростковой субкультуры. Девушка, которая однажды стала «общей», обратного хода уже не имеет. «Общие девчонки», в свою очередь, заинтересованы в том, чтобы то же пережили другие, и добиваются этого с изощренной жестокостью, превосходя в этом отношении парней. Когда речь идет о маленьких детях, особое значение приобретает степень достоверности их рассказов о сексу-альных покушениях. Классический психоанализ, начиная с Фрейда, склонен был считать, что дети лгут, выдавая воображаемое за действительное. В 1980-х годах в западной сексологии возобладала новая мода — первым правилом стало требование «Поверьте ребенку». Но после того как рухнули несколько скандальных судебных процессов, построенных на вымученных недобросовестными и пристрастными следователями и психологами детских показаниях, маятник снова качнулся в противоположную сторону. В июне 1997 г. суд в Майнце оправдал всех обвиняемых по самому громкому в истории Германии, продолжавшемуся три года процессу, в ходе которого 24 мужчины обвинялись в совращении 16 шести-восьмилетних детей. «Несомненно, все эти дети — жертвы, — заключил председатель суда. — Они жертвы этого процесса и тех, кто его затеял»23. — 375 —
|