|
и Юденич. Генерал Рузский незаслуженно был уволен еще раньше во время пребывания на посту военного министра Гучкова при руководительстве Советом министров того же Керенского. Наконец, в первый период революции все газеты переполнялись сообщениями о Керенском. Каждое его слово ловилось на лету и предавалось гласности. Газеты не скупились на похвалы и возвеличение Керенского, которого иногда называли <жемчужиной рево- люции>. Но прошло всего несколько месяцев и его нерешительная и лавирующая политика сделала свое дело. Уже после позорного отступления наших войск в Галиции его звезда начала закатываться. Все поняли, что речами, хотя бы и Керенского, разруху на фронте не остановить. Что роль <главноуговаривающего> армии помочь в беде не может. Его постоянную склонность держаться линии поведения между Советом рабочих и солдатских депутатов и так называемыми демократическими слоями отвращала от него все буржуазные элементы, а уклонение Советов в большевизм привело к разрыву с ним левого крыла демократических партий. Но более всего корниловская история с <мятежом>, в которой, по утвер- ждению буржуазных элементов, он сыграл роль провокатора, резко обострила к нему отношение всей буржуазии, а введение смертной казни и всегдашние колебания и нерешительность подорвали доверие к нему и в среде ранее державшихся его демократов. Нечего говорить, что среди большевиков он уже с самого начала не пользовался доверием, а после первого восстания большевиков 3-5 июля он сделался прямым их врагом. В результате всего вышесказанного, в самый критический момент его истории, в период переворота 25 октября, возглавляемое им Временное правительство не нашло себе защитников во всем многочисленном петрог- радском гарнизоне, кроме нескольких сот юнкеров и одной роты женского ударного батальона. Нечего говорить, что эти силы были сломлены, правительство было арестовано, и с юнкерами была учинена кровавая рас- права. После этого о Керенском, который успел бежать, никто не говорил уже с сожалением. Правда, о нем вспоминали, как о предводителе контрре- волюционных войск, которые он вел к Петрограду. Но штаб сосредоточивал 162 внимание собственно уже не на нем, а на войсках и на исходе предстоящих событий. Здесь Керенский еще раз показал свою нерешительность, и его военная авантюра закончилась сдачей войск и его бегством. Теперь его называли преступником уже те самые лица, которые перед ним ранее благоговели. Вскоре о нем просто перестали говорить. Никто уже не интересовался - где — 229 —
|