|
Чтобы выяснить, в чем именно заключаются социальные взаимодействия, Гюйо и Тард настаивали на явлениях внушения, более или менее аналогичного гипнотизму, происходящих в среде всякого рода обществ: толпы, законодательных собраний, народов. Тард, согласно Тэну[1], определяет человеческий мозг, как своего рода мультипликатор: каждое из наших восприятий и каждая из наших мыслей воспроизводятся и распространяются по всем изгибам серого вещества, так что мозговая деятельность может быть рассматриваема, как "непрестанное самоподражание". Если индивидуальная умственная жизнь состоит из подражательного внушения, действующего среди клеток, то социальная жизнь состоит из внушений, оказываемых одними лицами на другие. Следовательно, общество или нация могут быть определены, как "собрание существ, в среди которых происходит процесс взаимного подражания"[2]. Едва родившись, ребенок уже подражает отцу и формируется по его подобию; по мере того как он растет и, по-видимому, становится независимее, в нем все более и более развиваются потребности подражания: к первоначальному "гипнотизеру", который ранее один действовал на него, присоединяются другие бесчисленные гипнотизеры; в то же время и независимо от своей воли он сам становится гипнотизером по отношению к бесчисленным гипнотизируемым. Тард называет это переходом от одностороннего влияния к взаимному. "Общественная жизнь, подобно гипнотическому состоянию, — лишь особая форма сна... Иметь лишь одни внушенные идеи и считать их своими собственными, такова иллюзия, свойственная сомнамбулам так же, как человеку, живущему в обществе". Не идя так далеко и не предполагая, чтобы между членами известной нации действительно происходило гипнотическое внушение и чтобы почти все в этой нации совершалось как бы в состоянии сна, можно, однако, и должно допустить, что между мозговыми центрами отдельных лиц происходит ряд взаимных влияний, приводящих к установлению чувств и идей, источник которых лежит уже не в одном индивидууме и не в простой сумме индивидов, а во взаимной зависимости одних из них по отношению к другим, а также и по отношению к их предшественникам. Только в этом смысле, по нашему мнению, и можно говорить о национальном "организме", как о такой солидарности, каждая часть которой объясняется целым, так же, как целое — его составными частями. Те или другие состояния сознания отдельных лиц могут отозваться на общем сознании, но не непосредственно: они сначала действуют одни на других в силу отношений, ставящих их в соприкосновение между собой, и только в результате этого взаимодействия может получиться большее или меньшее изменение национального характера. Причинами, влияющими непосредственно на последний, являются условия, в которые поставлено общественное тело в его целом; а эти условия не тождественны частным условиям, в которые поставлены индивиды. Необходимо, следовательно, тщательно отличать национальные условия от индивидуальных; национальный характер зависит непосредственно от первых и лишь косвенно от вторых. Таким образом существует целая градация различных степеней сложности среди сил, под влиянием которых возникает данная социальная комбинация, настолько же отличная от своих составных элементов, как и вода от составляющих ее кислорода и водорода. — 6 —
|