|
Второй этнический слой, открываемый антропологами в Европе, составляет раса с широким черепом или брахицефалическая, о которой мы только что говорили: Homo Alpinus. Это — те именно народности, которых Брока предложил назвать кельтославянами. Согласно Эфору, современнику Александра Македонского, Кельтика охватывала Испанию до Кадикса, Галлию к северу от Севенн и бассейна Роны, значительную часть Германии, верхнюю и среднюю долину Дуная, южный склон Ретических и Карнийских Альп до Адриатики и почти всю северную Италию. Мы знаем, что в этих именно областях встречаются кельтославяне и в настоящее время; таким образом свидетельство древности подтверждает мнение современной науки. Предполагают (хотя без всяких доказательств), что кельтославяне пришли из Азии в конце четвертичного периода; им даже приписывают иногда более или менее монгольское происхождение и тогда их называют неопределенным именем туранцев[5]. По мнению Лапужа, от которого он впоследствии отказался, в Верхней Азии можно встретить целые массы савойяров и оверньятов, "запоздавших в своем передвижении". Предполагается, что эти брахицефалы внесли с собой в Европу азиатских животных и растительные породы[6]. Но откуда бы ни явились кельтославяне, они составляют в настоящее время большинство европейского населения; ими почти исключительно населена вся альпийская горная масса средней Европы с ее отрогами: Овернскими горами, Вогезами и пр. К кельто-славянам принадлежат: нижне-бретонцы, оверньяты, жители Севенн, савойяры, вогезцы во Франции, большинство швейцарцев, баварцы, румыны, албанцы; ими покрыты необъятные пространства России и северной Азии, где они сохранили свое собственное "урало-алтайское" наречие, в то время как во всех других областях они усвоили индоевропейские языки. Остается еще третий слой, образуемый белокурой расой с продолговатым черепом. Она встречается в чистом виде лишь на северо-западе, где впрочем близится к своему исчезновению; в остальной же Европе попадается "лишь в спорадическом состоянии или в очень сложных соединениях с другими расами". Антропологи дали множество образчиков этнического анализа; их таблицы имеют целью выяснить различие в составе одного и того же населения в разных общественных слоях или в различные времена, а также и зависимость различных антропологических типов от "известных социальных условий". При помощи именно такого рода документов делались попытки, довольно впрочем сомнительного свойства, создать "антропологию классов". По мнению некоторых, а именно: Лапужа и Аммона, можно было бы вывести тот закон, что высшие классы наших обществ богаче длинноголовым составным элементом; таким образом расположение общественных слоев как бы обнаруживает процесс исторического наслоения: здесь являются завоеватели и сеньоры; там — завоеванные, уступавшие им, как предполагается, в уме и энергии[7]. Возьмем для примера этнический анализ, произведенный Лапужем над прежними обитателями Монпелье: мы найдем у него, что высшие классы были тогда долихоцефалами по сравнению с низшими; кроме того, буржуазия была богаче средиземноморским элементом, т. е. смуглыми долихоцефалами. Оба эти явления наблюдаются, как утверждают, во всех аналогичных случаях. Другой закон, встретивший более общее признание, заключается в том, что с доисторических времен брахицефалы стремятся затопить долихоцефалов путем все усиливающегося вторжения в их ряды, путем поглощения аристократий демократиями, в которых первые как бы растворяются. — 34 —
|