|
Но вместо того, чтобы думать о работе, я стал почему-то размышлять о морях и океанах: о том, какие в морях водятся киты и акулы, почему киты такие большие, и что было бы, если бы киты водились на суше и ходили по улицам, и где бы мы жили, если бы какой-нибудь кит разрушил наш дом. Немудрено, что он в этот момент пропустит мимо ушей обращенный к нему вопрос экзаменатора или проедет пару лишних остановок в трамвае. Понимаете, эта «здешняя и сейчасная» обыденность для него — как пятиметровый бассейн для дельфина: жить можно, да разве это жизнь! Тем не менее следствием такого фантазирования является не одна только рассеянность. Это — способ постижения этого мира, особенно его новых возможностей. Соединяя в своем неуемном воображении уже известные элементы реальности, ИЛЭ творит новую реальность, которая открывает новые, захватывающие перспективы. — Да где же эти великаны? — Да вот они, перед тобой! Из миллиона безумных идей, которые ИЛЭ может «выдать на-гора» за свою жизнь, хоть одна, но обязательно будет гениальной. Но все дело в том, что не ему судить, какая именно. К сожалению, и подавляющее большинство окружающих его людей тоже не способны сразу это сделать, но только они могут (при благоприятном стечении обстоятельств) не дать ей кануть в Лету. Сам ИЛЭ вряд ли воплотит свои идеи в жизнь: он лишь говорит: это возможно, это полезно, это очень нужно — и бросает их куда-нибудь, кому-нибудь. Пусть лично ему они не принесут никакой прибыли, но для него гораздо важнее, чтобы его идеи не пропали, чтобы реализовались. Мое истинное призвание — это открывать и изобретать. Его фантазирование дает не только понимание потенциальных возможностей всего, что его окружает. Оно помогает ему в нестандартных случаях, требующих быстрого принятия решения. Когда его нет в личном опыте, на помощь приходит «опыт» тысяч придуманных жизней. ИЛЭ практически мгновенно ориентируется в них и находит чуть ли не самый лучший выход из критической ситуации. Как, почему он поступил именно так — потом с удовольствием это объяснит, а заранее свои действия не продумывает. Тем не менее определяющим является накопленный багаж знаний. Если у него этот багаж невелик, то и интуиция мало чем может помочь. Да, ИЛЭ способен на экзамене самостоятельно найти ранее неизвестное ему доказательство какой-нибудь теоремы, но даже самый великий гений не сможет это сделать без знания математики. Лучше полагаться на интуицию, а не на здравый смысл Может показаться, что ИЛЭ разделяет свою реальную и придуманную жизнь. И такое иногда действительно случается, но в этом случае он полностью уходит в выдуманный мир, навсегда оставляя чем-то неприятную для него действительность. Это случай «проблемного» ИЛЭ. Если же у него все хорошо, он воспринимает свои фантазии лишь как разные грани настоящей жизни. Да, он любит свои идеи, но еще и очень уважает реальную жизнь во всех ее проявлениях. Ему нравится наблюдать за ней и делать выводы на основе тех фактов, которые встречаются ему на пути, точнее, которые дают ему окружающие люди, — у него несколько опосредованный способ наблюдения за жизнью. Поэтому ему нравится слушать людей, их суждения обо всех и обо всем. — 34 —
|