|
Интимные партнеры ведут себя сходным образом, причем это обнаруживается и в гетеросексуальных парах, и в парах гомосексуалов обоего пола. Лидеры во всех трех типах пар чаще прерывают партнера по общению, чем ведомые, а последние чаще используют поддерживающие речевые паттерны. Добавлю и другие данные (цит. по: Hustone, Aschmore, 1986). В гетеросексуальных интимных парах партнеры разного пола используют различные речевые стратегии. Мужчины, чтобы добиться своего, прибегают к директивному стилю: они настойчивы, дают указания, настаивают, торгуются, убеждают женщин. Женщины же прибегают к деликатной стратегии: используют намеки, советы, уходы, отказ от обещания (Фалбо и коллеги). Такое различие речевых паттернов может вызывать раздражение и непонимание у обоих полов. Он может упрекать ее: «Скажи прямо, чего ты хочешь», а она — его: «Неужели нельзя быть поделикатнее?» Поэтому часто в интимных взаимоотношениях во время конфликта женщины плачут, сердятся и критикуют мужчин за недостаток внимания и нечувствительность. Мужчины же в это время гневаются, отвергают слезы и призывают к логическому и неэмоциональному подходу к проблеме и сами ищут логические причины объяснения конфликта (Келли и коллеги). Очевидно, что каждая сторона считает свое поведение более приемлемым, и такое сочетание стратегий не будет способствовать разрешению конфликта. О чем бы ни говорили супруги (на интимные или не интимные темы), жены чаще обнаруживают большую эмоциональную вовлеченность и личностные переживания (Мортон). Они пропускают через себя мировые события, что непонятно для мужей. Девиантные отношения 329 Полученные данные объясняются следующим образом: речевые паттерны женщин обусловлены их более низким по сравнению с мужчинами положением в обществе. Разговоры женщин с их «заботливостью» подчиняются правилам политеса — обходительного общения, а мужчины же в разговорах обычно доминируют и нарушают правило очередности; т. е. речь женщин является «речью безвластных», а мужчин — речью лиц, обладающих властью. При этом нередко речевое поведение мужчины (и то, что он принадлежит к высокостатусному полу — мужскому) является более мощным фактором, чем даже обладание официальной властью у женщины. Так, в работе Г. Фейрхерста (Fairhurst, 1993) описан случай, когда гендер, наряду с другими демографическими характеристиками, выступал как фактор, определяющий речевое поведение участников деловых переговоров и провоцирующий конфликт. Одним участником была женщина-менеджер (молодая, образованная, но неопытная негритянка), а другим — мужчина-подчиненный (значительно старший по возрасту, белый, опытный, но необразованный). Оба участника диады вступили в конфликт, разыгрывая модель, соответствующую гендерным стереотипам, когда доминирующее положение занимает мужчина. Несмотря на свою подчиненную позицию, именно он становился лидером на переговорах, используя различные приемы усугубления конфликта: отмалчивался, когда к нему обращались; если намечался проблеск в принятии решения, он тут же уводил разговор в сторону или переводил его в новую конфликтную область. В итоге «победу» одержал мужчина, показав, что его неформальный статус, выше формального положения Женщины-менеджера. И она, настаивая на своем праве демонстрировать власть, сопровождающую ее должность, лишь способствовала развитию конфликта. — 336 —
|