|
речь идет о человеческом материале, хотя я предполагаю, что ее не избежать и при изучении других животных. Она содержится уже в самом заявлении о том, что хорошие люди или здоровые животные выбирают или предпочитают то-то и то-то. Куда нам деться от факта, что садисты, извращенцы, мазохисты, гомосексуалисты, невротики, психотики, суицидалы предпочитают и выбирают нечто совершенно другое, чем это делают <хорошие люди>? А может быть, здесь будет уместно провести параллель между этим фактом и тем, что выбор животного с повышенным содержанием адреналина в крови отличается от выбора так называемой <нормальной> особи? Должен сразу уточнить, что вовсе не считаю эту проблему неразрешимой - ее не нужно избегать, с ней можно и должно работать. Совсем несложно отобрать <здоровых> людей при помощи психиатрических и психологических тестов vi затем сделать вывод, что испытуемые, которые показывают такие-то и такието результаты, скажем, в тесте Роршаха19 или в интеллектуальных тестах, будут наиболее эффективны по сравнению с другими в выборе пищи. Критерий отбора в данном случае будет совершенно отличен от поведенческого критерия. Я считаю возможным, и даже весьма вероятным, что мы сейчас как никогда близки к тому, чтобы посредством экспериментов с аутонейро стимуляцией доказать, что так называемое <чувство удовольствия>, испытываемое убийцами, садистами, фетишистами, по сути своей не является тем <удовольствием>, которое вызывали в своих экспериментах Олдс и Камийя. Собственно, об этом уже давно известно психиатрии. Любой опытный психотерапевт знает, что за невротическими <удовольствиями> или перверзиями, как правило, стоят обида, боль и страх. Да и наш субъективный опыт говорит о том же. Мы знаем достаточно людей, которые в своей жизни испытывали как здоровое, так и нездоровое чувство удовольствия. Как правило, они отдают предпочтение первому и научаются подавлять второе. Колин Уилсон (161) ясно продемонстрировал нам, что люди, совершающие сексуальные преступления, имеют весьма слабые сексуальные реакции. Киркендел (61) также показал, что для человека субъективно более значим секс как проявление любви, нежели секс в чистом виде. Я работаю с рядом предположений, порожденных тем гуманистическим подходом, о котором упоминал выше. Эти предположения показывают возможность радикальных последствий для философии и биологии человека. Можно определенно сказать, что они заставляют нас еще большее внимание уделить саморегуляции организма, его самоуправлению и — 20 —
|