Век бифуркации

Выбор между эволюцией и регрессом, равно как и последующий выбор между эволюцией к глобальной иерархии или к глобальной голархии, пока еще находится в наших руках. Обостряя наше «видение 2020 года», мы развиваем свою способность претворить его в жизнь. Ясно, что такого рода упражнения не следует ограничивать только индивидуальными видениями будущего — они должны охватывать многие умы и многие культуры. И если это удастся, то планы и идеи, которые сегодня представляются нам своего рода упражнениями в выборе концепции, завтра могут стать реальностью.

В созидательном хаосе века бифуркации и такое чудо оказывается в круге потенциально возможного.

[84]

Часть третья. Решающие девяностые годы.

Глава 7. Закат современности.

Когда текущий век называют веком страха и неопределенности, когда молодые люди предпочитают не думать о будущем — своем или своих детей, когда все, что мы ни задумываем, вызывает нежелательные побочные эффекты, а средства массовой информации будят воспоминания о «добром старом времени», чтобы потрафить публике, — когда все это происходит, можно с уверенностью сказать, что с нашим временем не все в порядке. Речь может идти о чем-то более серьезном, чем о временной аномалии, болезненном, но скоропреходящем периоде, по истечении которого все снова становится здравым и надежным. Вполне возможно, что современность уходит в прошлое.

Именно современность дала нам индустриальную цивилизацию, нацию-государство, автомобиль, телевидение и телекоммуникации и продолжительность человеческой жизни, возросшую в среднем от средневековых сорока лет до семидесяти лет и более. Достижения современности неоспоримы. Но благодеяния современности спорны. Созданные ею технологии породили множество неожиданных последствий, нарушив существовавшее в природе тонкое равновесие; они отвращают от себя, противопоставляют себя и угрожают тем, кому призваны служить. В пылу быстрых индустриальных революций современность «перехитрила» сама себя. Вызванные ею революции перемещались из сферы технологии и промышленности в сферу общественной жизни и политики. Происходящие ныне и грядущие революции могут коренным образом изменить современность; они могут означать переход к следующему веку.

Культура и цивилизация никогда не бывают пассивными, даже в периоды эпохальных переходов. Великие социокультурные системы не просто ждут своей кончины; они сражаются, борются и выдвигают одну инновацию за другой. Некоторые из них уходящий в прошлое век обращает в руины, но другие все же прорываются в свежее пространство восходящего века. Социальная эволюция, в отличие от механизма, способного выполнять только ту операцию, на которую он был запрограммирован, обладает способностью к росту и движущим импульсом, гибкостью и созидательностью. Она знает много веков в прошлом, и, при некотором «везении» в сочетании с прозрением истины в нужный момент, ей предстоит узнать несравненно больше веков в будущем.