|
Чудовище пропускало дни, когда в деревне была ярмарка, — слишком людно, слишком страшно. Оно приходило на закате, когда сумерки скрадывали его кошмарную внешность. Приносило в мешочках и корзинках лесные дары — сушеные грибы, орехи, ягоды, целебные травы. Меняло на муку, соль, консервы. Угрюмо смотрело под ноги — старалось не увидеть случайно свое отражение в чужих глазах, чтобы не стало еще больнее. А потом снова возвращалось в свой лес — до следующего раза. Наверное, долго оно так бы не протянуло. Ведь ни одно живое существо не может жить без любви! Любовь ведь та же пища, только для души… Чудовище не знало, что мир — добр. И что мир никогда не покидает своих детей, какими бы они ни были, и всегда стремится чем-то помочь. Иначе как объяснить, что во владениях Чудовища, куда обычно люди не забредали, вдруг появилось сразу двое? Два человека — большой и маленький. Женщина и ребенок. Когда Чудовище наткнулось на них, оно сразу поняло: женщина умирает. Она была истощенной, измученной, с телом, покрытым струпьями и язвами. Она лежала, закрыв глаза, и тяжело дышала. А маленькая девочка жалась к ней и гладила рукой по спутанным волосам. Чудовище остановилось в замешательстве. Пока оно лихорадочно раздумывало, что делать — просто пройти мимо, или напугать, или повернуться и нырнуть в заросли, девочка подняла голову и заметила его. — Пожалуйста, помогите, — попросила девочка. — Мамочка упала и не может подняться. Пожалуйста! Прятаться было поздно. — Как вы сюда попали? — неприветливо спросило Чудовище, подходя поближе. — Мы шли, шли и заблудились. Мы шли искать знахаря. Чтобы помог мамочке. Она очень больна, очень! — Какие вам тут знахари? — в досаде воскликнуло Чудовище. — Лес тут, понятно? — Помоги-и-и… — простонала женщина. — Не мне — ребенку. Мне уже поздно… — Что с тобой? Можешь глаза открыть? — Не могу… Я ослепла… Это от слез… Слишком много слез… — Гром тебя разрази! — рассердилось Чудовище. — Как я вам помогу? Чем??? — Переночевать… — прошептала женщина и замолкла, обмякнув всем телом. Чудовище отстранило ребенка и приложило ухо к груди женщины. Сердце билось, хоть и слабо. Она была еще жива. — Ты кто? — обратилось Чудовище к девочке. — Я — Дарёнка. Меня так зовут, потому что я — подарок, так мама говорит. А маму зовут Вера. Она потом проснется и сама скажет. — Проснется… — с сомнением пробурчало Чудовище. Ему страшно не хотелось обнаруживать местоположение своей норы, но делать было нечего. Наступал вечер, а оставлять двух женщин в ночном лесу, полном диких зверей, даже Чудовище не рискнуло бы. — 28 —
|