|
В долине Голубых Трав, у подножия Альп, стоял древний замок. На его каменных стенах, так же как на земле, скалах, на растительности, в силу причудливых особенностей горных пород, лежал нежный голубой оттенок. В предутренние часы и в вечернюю пору, когда туман стлался по долине, она казалась фантастическим морским царством, где деревья становились ожившими великанами, а скалы — подводными жилищами уснувших бурь. Как часто обрастают легендами руины владений, переживших своих хозяев, — но в этом замке случилась история, подлинность которой могли засвидетельствовать многие живущие или хорошо знавшие владельцев, не говоря уже о потомках этой семьи. Итак, с незапамятных времен долина Голубых Трав принадлежала славному роду графов Альбано. Многие из них обнаруживали художественный талант, так что не удивителен выбор того, кто задумал и выстроил замок в этом месте. Воздвигнутое на склоне крутого холма укрепление снизу, из долины, являло вид мальтийского креста, концы которого венчали зубчатые башни, по две на каждом, а посредине возвышалась самая высокая — девятая, с которой были видны перевал и далекое море. Дорога к замку Альбано прихотливой спиралью поднималась по лесистым склонам, огибая острые скалы, в основании которых живописные гроты поросли виноградником и вьющимися розами. История началась с того, что тогдашний хозяин замка, граф Гвидо Альбано, через неделю после свадьбы с прекрасной Примаверой Лисконти был призван своим сюзереном в поход на Святую землю, чтобы отбить у сарацинов места гроба Господня. Прощаясь, граф дал возлюбленной клятву, что если он достигнет благословенной земли, где ступали ноги Христа, то вернется назад, что бы ни увенчало их поход — победа или поражение. В ответ он получил столь же пламенное заверение, что супруга будет ждать его хоть до скончания века. Через год многие рыцари вернулись домой, но, увы, среди них не оказалось Гвидо Альбано. Горячая вера не защитила его от вражеского меча или он попал в плен, никто не мог поведать. Сражение, после которого граф пропал без вести, происходило ночью и унесло жизни почти половины войска крестоносцев. Тем не менее Примавера продолжала ждать мужа. Ни родившийся ребенок, ни годы, за которые она превратилась сначала в бабушку, а затем и в прабабушку, не изменили чувств в ее душе. Она продолжала любить и ждать своего Гвидо. Поначалу она еще сидела за общим столом, чтобы затем подняться на башню по тремстам ступеням и высматривать дорогу у перевала. Но шло время, и ей стало трудно преодолевать лестницу. Тогда она поселилась в башне. Ожидание стало ее жизнью, и даже ночью она не давала себе покоя, поддерживая огонь, как маяк. — 10 —
|