В ожидании Любви

Честно говоря, я и сама немного озадачилась. Действительно, неоднозначная ситуация. Как быть, если он не желает отказывать себе в увлечениях на стороне, а она не желает это терпеть и никто не хочет поступиться своими интересами? Но и разбегаться тоже не хотят! Вот где задачка с двумя неизвестными! Анхель тоже помалкивал — видать, переваривал условия задачи. Ну, у него опыта семейной жизни и вовсе не было, так что куда ему…

— Светик! Погоди! Недавно я на эту тему видела интересный рассказ — в каком-то журнале, сейчас найду! — Я вскочила и кинулась к письменному столу. — Здесь? Нет… Или здесь? Ага! Нашла!!!

История восьмая

СОЛНЕЧНЫЙ ПЕС

от, кто пережил предательство, меня поймет.

У моего любимого мужа, с которым мы строили Свой Мир целых двадцать лет, съели пуд соли, прошли сто дорог, построили дом (и не один!), вырастили дерево (и не одно!), вырастили сына (и не одного!), и что там еще положено, как оказалось, есть Другая Женщина. Да нет, что я говорю! — другие женщины. Много и разные. И выяснилось все это, можно сказать, в одночасье.

Я никогда не считала себя слабой. Но этот удар меня подкосил. В боксе это, кажется, называется апперкот. Или нокдаун. В общем, неожиданно и очень, очень больно. И не было в углу доброго тренера, который обмахнул бы меня полотенцем и дал попить воды. Болельщики — были. Одни болели за меня, другие — за мужа. Но я все это наблюдала, как сквозь толстое стекло. Мне было не до публики. Нокдаун, понимаете ли…

Мысли метались, как куры, когда в курятник заберется хорек. Мой любимый муж оказался тем самым хорьком, и мысли-куры его боялись. И метались, пытаясь спастись, а значит — спасти меня. «Наверное, так и сходят с ума», — поняла я. Честно говоря, неплохой выход. Сойти с ума — и не думать больше об этом. Сидеть перед добрым доктором в белом халате, задающим разные вопросы, и нести всякий бред. Я сумасшедшая, мне можно.

Останавливала мысль: это что же, мне — шесть квадратных метров в психушке, а ему — вся остальная жизнь? Несправедливо!!!! Во мне закипала холодная злость. Злость давала силы не сойти с ума, не нажраться водки до улета, не покончить с собой.

Злость заставляла искать выход. Это было трудно, потому что я любила его — хорька и предателя. Я любила его, когда он смотрел на меня в ЗАГСе обалдело-счастливыми глазами, и когда он брал на руки нашего первенца, и когда мы копали грядки на участке, где будем строить Свой Дом, и когда он, пьяный и обиженный, изливал свои претензии к жизни, и когда лежал больной с температурой под сорок, и когда что-то мастерил для дома. Я любила его всегда и всякого. И я могла простить ему все. Вернее, я так думала раньше. Оказалось, не все. Все, кроме предательства.