|
Ветхость и угрюмый вид замка не смутили его, и вскоре он приобрел усадьбу, вложив в ее устройство все свое состояние. Теперь жилище рыцарей должно было стать приютом мирного семейного счастья. Пожалуй, оно больше могло служить болезненным грезам мечтателя, чем целям создания уюта, но те, кто близко знал Гризли, не удивлялись его капризу. Поэт, влюбленный в мир фантазий, он больше всего в жизни ценил игру. Как мальчик, примеряя маскарадные костюмы, воплощается в новый образ, так Эдвард стремился в мир своих грез, иллюстрируя реальную жизнь картинами вымышленной. Однако мрачный колорит свадьбы не входил в его планы. Грусть и задумчивость как отзвук минорного аккорда, прозвучавшего в час торжества, не покидали Гризли в последующие дни. Поведение его было странным. Он избегал молодой жены и ночами выходил с фонарем за ворота, будто кого-то ждал, хотя вряд ли нашелся бы смельчак, рискнувший спуститься в эту заброшенную долину даже при свете дня. Сама природа произнесла слова проклятия над этим местом, полным опасных обрывов, нежданных лавин, ядовитых колючих кустарников. Агота Нийола, очнувшись от цветных сновидений, навеянных мечтами об Эдварде, тяжело переживала крушение своих надежд. Готовая к любви и радости, внезапно оставленная за порогом двери, ведущей в Эдем, она не смела роптать, ибо выбор был сделан ею самою… Еще в детские годы Агота Нийола встретилась с Эдвардом и его неразлучным спутником Джеймсом. Оба друга оказывали ей внимание, льстившее юному сердцу. Затем Джеймс, обнаруживший вместе со зрелостью и большую практичность, решил добиваться благосклонности девушки, чтобы в будущем сделать ее своей женой. Он стал осыпать Аготу цветами, одновременно посвящая ее в планы своей карьеры и ожидающей их счастливой совместной жизни. К его удивлению, она не разделяла его восторгов. Мысли и чувства Аготы были обращены к Эдварду, жившему в замкнутом мире, озаренном ярким огнем воображения и несбыточными мечтами, отблеск которых ослеплял девушку. Она сохранила верность первой любви, даже когда осознала, что душа Гризли будет ей недоступна. «Пусть ты вкусишь горечь, но из-за Эдварда», — шептала ей самозабвенная юность. И теперь слезы не сожаления, а бессилия стояли в глазах Аготы Нийолы. Соединившись с Гризли, она попала в совершенно новый мир, и от ее неискушенной натуры требовалось умение играть, ибо это удел всех, кому не удается жизнь. Безумная пора, когда Агота слушалась лишь своего сердца, кончилась. Она вступила во владения королевы Маб, великой покровительницы иллюзий, узнала, что искусство — высшее проявление игры. — 244 —
|