|
Наконец, чувство голода вынудило и Папу вылезти на белый свет – он пошел за водой. На берегу озера перед ним предстала завораживающая картина: Никита в желтой накидке от дождя, напоминавшей мантию звездочета, зажмурившись, самозабвенно отплясывал симоронский танец, громко произнося спонтанно рождающиеся мантры. Папа решил не мешать таинству и вернулся, вспомнив, что в складках полиэтилена, накрывающего палатку, можно собрать не одно ведро чистейшей дождевой воды.
После завтрака дождь прекратился совсем, и мы отправились в основной лагерь, располагавшийся в низинке и превратившийся в скопление миниозер, среди которых возвышались жалкие палатки. К нам подошла Лена:
– Ну, что же, Симороны, не можете погоду сделать?! У нас промокли абсолютно все вещи. Что нам делать – доставать ли вещи для просушки, или опять будет дождь?
– Пленку надо с собой возить! – буркнул Папа. – Через полчаса будет солнце, – уверенно добавил он, отправившись дальше.
Точно в указанный срок солнечные лучи зажгли миллиарды водяных капель, переливаясь в них маленькими радугами. Оглушительно защебетали птицы, и повеселевшие участники слета принялись развешивать на веревках мокрые вещи.
Вернувшись на симоронскую стоянку, мы увидели Никиту, раскачивавшегося в гамаке. На лице его играла загадочная многозначительная улыбка: «Мол, я-то знаю, отчего солнце вышло!» Папа полез в продуктовую палатку за орехами и внезапно наткнулся на забытую сумку, в которой обнаружил расплавленную плитку шоколада, купленную Бородой для Никиты на питерском вокзале, и упаковку из четырех сливочных йогуртов «Fruttis», которую дала в дорогу Никите заботливая мама. Папа торжественно вручил лакомства герою дня. Дело в том, что обычно Никита съедает все сладости в первые три дня, а потом театрально страдает от их отсутствия. Неподдельный восторг, появившийся на лице мальчугана, был зафиксирован в имени: «Я тот, который ест йогурт в гамаке».
Это имя Папа неоднократно использовал в дальнейшем, например, когда Никита двое суток не показывался в симоронском лагере, а потом объявлялся голодный и страдальческим голосом говорил: «Не поеду я больше на ваш слет! Скучно здесь». Впрочем, Папа употреблял еще два «могущественных» имени: «Я тот, который вызывает солнце» и «Я тот, который руководит строительством бани».
Объясним происхождение последнего имени. Никита тусовался в хорошо знакомой ему по предыдущим слетам компании, которая знала о симоронских банях не понаслышке. Их страстное желание попариться подогревалось изобилующими подробностями рассказами Никиты о том, как он блаженствовал на теплом песочке около раскаленных камней. И однажды, во время вечерних танцев, мы услышали сенсационное сообщение, что Никита основал альтернативную баню и стал ее директором.
— 114 —
|