|
их в шеренгу на бородавке профессора Хлюпьева, женив его на авантюристке Гульке, поставив ее памятником в торфяном лесу, где производятся операции по пересадке морщин с колен на пятки... Пока эта песня будет звучать, дом данного гражданина благополучно сгорит. Надеемся, Симорон убережет тебя от ошибок. Через какое-то время ты сможешь в любых условиях осуществлять непрерывный полет по светящейся гирлянде, не давая себе остановиться в созерцании одной из ее ламп. Если до этого и возникало иногда искушение такого рода, то теперь, в процессе тотального движения по симоронской дороге, с ним покончено. ЧИТАТЕЛЬ. Но... не улёт ли это все же в мир грез, о котором предупреждалось в вашей «Предыстории»? Не сладкий ли самообман? Ведь пока в голове моей, как в миксере, перемешивается реальность, здесь, на Земле, все течет своим чередом: войны и праздники, созидание и разрушение... Да, течет, но только не там, куда падает тень от твоей пролетающей в высоте личины. Вернее, не тень — свет... Пусть это скромный участок в панораме общепитовских развлечений, но на его территории происходят вещи, никак не вписывающиеся в стандартный репертуар. Нормой здесь является обновление жизненного уклада по программе, незнаемой, недоступной доселе для его населения. Впрочем, скромность данного участка — понятие относительное: дорога одного симоронавта пролегает по территории, где обитает десяток землян, тропа другого охватывает тысячи и тысячи его человеческих соплеменников... Дело не в количестве. Кто оценит размеры вклада в цивилизацию, сделанного тем или иным первопроходцем? Может, скромная блоха, подкованная скромным Левшой, дала не меньший толчок к развитию прогресса, чем изобретение братьев Райт... В преамбуле мы действительно говорили о пагубности отрыва от реальности. Наша же задача — лишь отказаться от представлений, что окружающие явления должны обязательно исполнять предназначенные им функции. Оперируя ими как глиной, лепим из них свободные формы и пользуемся этими формами как своими летательными аппаратами. Их внешняя декоративность не мешает нам ощущать внутреннее единство всех этих образов, то есть стоящее за ними наше исходное Я. Итак, тренаж выращивания трассы завершен. Как будем использовать теперь этот опыт в живой жизни? Предположим, некоторое время назад мы создали образ симпатяги, скажем — «Квадратное лицо со звонком». И вдруг заметили, что превращаем его в фетиш... Не мешкая, приступаем к работе: ...поручаем квадратному лицу пригласишь на танец бульдога в тюбетейке... — 60 —
|