|
Также я пригласил доктора-реаниматолога, дабы все проходило под его наблюдением. Доктор ввел препарат в вену. Я лежал на диване, ногами к окну. Ноги стали вибрировать и удлиняться. Сначала они вытянулись до окна, затем вышли за окно на улицу. Ноги продолжали вытягиваться все дальше и дальше, пронизали небо и ушли в космос. Они становились все длиннее и длиннее. Возник жуткий страх. Я мчался сквозь космос вместе с ногами. Казалось, если не остановить удлинения ног, то я улечу с ними и умру. Я сопротивлялся, но остановить удлинение ног не получалось. Я улетал из этой жизни. Я умирал. Я ощутил все свои привязки и ценности в этом мире. Их было множество. Было страшно лишаться их навсегда. Я цеплялся за остатки жизни изо всех сил. Ужас неимоверной силы кричал внутри меня, но огромная масса уносила меня все дальше и дальше. В конце концов пришлось смириться со смертью и отдаться неизбежному. В общем, душа отлетела, и мне стало хорошо и спокойно. И тут ноги превратились в тоннель. Я летел по этому тоннелю с огромной скоростью. Труба тоннеля состояла из колец разнообразных цветов. Я летел, а вокруг мелькали разноцветные кольца. Голубые, желтые, красные, зеленые… много-много цветных колец. И вдруг одно из колец растворилось, и я проскочил сквозь растаявший сегмент в какую-то параллельную реальность. Это был прекрасный мир. Так рисуют на картинках рай. Голубое небо с белоснежными летящими облаками, а где-то между холмами блестит ручеек. Было слышно, как журчит его чистейшая вода. Трава и деревья колыхались на легком ветру. Движение воздуха было освежающим и очищающим. Зеленые листья и голубое небо, казалось, исцеляли от одного взгляда на них. На лугах и на склонах холмов росло множество благоухающих цветов – разнообразных и прекрасных. Мимо пробежали смеющиеся девушки в оранжево-алых платьях, напоминающих одновременно и русские сарафаны, и индийские сари. Иногда из-под краев платьев выглядывали белые нижние юбки. И все это кружилось, смеялось, журчало, колыхалось на ветру, благоухало. Это было блаженство. …Как-то незаметно наступило забытье. Очнулся я от того, что мне давали команды: – Открыть глаза! – Закрыть глаза! – Подняться! – Лечь! –Что ты там видишь? Команды я выполнял как робот, а на вопрос отвечал невнятным бормотанием. Володя подсовывал мне ручку с бумажкой: – Напиши ответ. Но руки не слушались. Все вокруг было серое. В окне на фоне светло-серого неба пролетела темно-серая ворона. – Ворона, – было мое первое членораздельное слово. Друг записал. Одно это слово и составило весь отчет о сеансе. Мы потом над этим долго смеялись. Других ответов получить не удалось, поскольку весь трехчасовой сеанс я спал. — 170 —
|