Осуществление желаний

Освободившись от довольно обременительных обязанностей на официальной службе в индийском суде, Тровард возвращается в Англию, и со временем из-под его пера появляется внушительная рукопись в несколько сотен страниц. В те годы он не имел доступа к знаниям в области Духовной науки, Христианской науки, Новой мысли и ко множеству других, столь распространенных в современной научной мысли. Его взгляды и выводы были результатом уединенных размышлений и досконального изучения священных писаний. Первое издание известных сегодня «Эдинбургских лекций по ментальной науке» («Edinburgh Lectures of Mental Science») увидело свет в 1904 году. Труд был принят научным сообществом с практически единодушным одобрением и восторгом; большинство читателей сошлось на том, что его значение просто невозможно переоценить. Эта оценка, без сомнения, применима и к последующим трудам этого автора. Его книга «Библейская тайна и библейский смысл» («Bible Mystery and Bible Meaning») привлекла особое внимание духовенства. Книги Троварда издавались почти во всем мире. Только в США было продано более 50 000 экземпляров. И, возможно, во всем мире не было ни одного человека, которого столь теплый прием и внимание к этим трудам удивили бы больше, чем их скромного, простодушного и любящего хорошую шутку автора.

Томас Тровард в повседневной жизни

По своему внешнему облику судья Тровард больше напоминал француза, нежели англичанина: он был среднего телосложения и невысокого роста. Лицо его было довольно темного цвета, с небольшими яркими глазами, крупным носом и широким лбом. В те времена, когда я его знала, он носил свисающие вниз усы, подернутые сединой. Держался он как студент и мыслитель, что четко проявилось и в его научных трудах.

Манеры его были простыми и естественными, он во всем служил ярким примером сдержанности и умеренности. Я никогда не видела, чтобы он проявлял нетерпение или говорил о ком-то со злобой или осуждением; он был неизменно добр и внимателен к своей семье. Надо сказать, что в домашних делах он целиком и полностью зависел от миссис Тровард. Только в уютной атмосфере родного дома он в полной мере проявлял свою чарующую сердечность и теплое дружелюбие. В особенно благодушном и приятном расположении духа он пребывал после хорошего ужина. Он заводил дружескую беседу или затевал комнатные игры с родными и вообще вел себя по-мальчишески. Публичность и внимание широкой общественности его совершенно не интересовали.

Однажды вечером, после отличного ужина – тарелки превосходного супа, ягненка, овощей, салата, десерта и вина – Тровард скрутил сигарету и, к моему невероятному удивлению, протянул ее мне с вопросом: «Вы курите?». Услышав отрицательный ответ, закурил сам. Заметив мое плохо скрытое удивление, он сказал: «Стоит ли удивляться и быть шокированным чем-либо, за что следует благодарить Бога? Я благодарю Господа за одну сигаретку после хорошего ужина, может, за вторую, но ни в коем случае не за третью». А когда он докурил, его младшая дочь Будея сыграла нам на скрипке. Я заметила, что в эти минуты мой учитель был полностью поглощен чувством абсолютной гармонии. Позднее он признался мне, что, хотя обожает слушать музыку, сам музыкантом никогда бы не стал.