Меридианы в виде точек на теле человека вновь предстали перед моим взором. - Лао, - не выдержал я. - Почему китайцы изображают двенадцать меридианов? Не похоже ли это на тех пророков, которые восхваляют свое собственное состояние? - Что ты имеешь в виду? - по-прежнему с отсутствующим видом, спросил он. - Разве ребенку уместна пища мудреца?! Я бы будущих пророков и мудрецов заставлял описывать каждый этап своего становления. Лао засмеялся. - Ты что, знаешь, кто станет пророком, а кто мудрецом? - Знаю, - и тут же поспешно добавил. - Со своих позиций. - И себя ты всякий раз определяешь так, что... - Если это известное, то - уже вчерашнее, но тогда оно не новое, а если новое, то оно неизвестное до данного момента и сказать о нем я ничего не могу, - перебил я его. - Вот именно, - сказал Лао, заваривая чайник казахским методом. - Не говори таких слов, иначе ты уже и пророк, и мудрец. А они себя так не ведут... Я громко рассмеялся и, сообразив причину моего смеха, Лао тоже засмеялся тихо, но эмоционально. - Да, да, я тоже не мудрец и не имею права говорить от их имени, - сказал он. - Ты отличаешься от других новым для них. А тогда ты вообще никто. Только в процессе твоего проявления будет видно... Я опять засмеялся. Лао посмотрел на меня и сказал: - Да, Лао, видно будет только тем, кто имеет то же самое. Поэтому если я разовьюсь до... Томо, то это никто не узрит. - Что такое Томо? - серьезно спросил Лао. - Не знаю, - вновь засмеялся я. - И ты не знаешь и никто не знает. Иначе оно уже вчерашнее. - Умный ты. Выпей вот чаю и остынь немножко. Лао налил в пиалу душистый чай и задумчиво сказал: - Вот в этом я и хочу разобраться. Чи должна определить себя в том мозоле, который называют корой головного мозга и в том виде, который называют интеллект... Я начал с вопроса о двенадцати меридианах. Но эти двенадцать должны еще состояться. - Ты хочешь сказать, что когда я втыкаю иглу, то меридиана нет? - Он будет... когда ты воткнешь иглу, но только этой проявленной тобой частью. — 100 —
|