|
Я писал, говорил, записывал кассеты, много выступал в средствах массовой информации за эти годы. Я стал регулярно появляться на национальном телевидении, выступал перед большими аудиториями и зарабатывал больше денег, чем когда-либо мог вообразить. Потом однажды я получил письмо, которое подвергло мой вновь обретенный экстаз настоящему испытанию. Это было заказное письмо от одного адвоката, извещавшего меня, что против меня возбуждено судебное преследование. Хотя я чувствовал, что это преследование совершенно беспочвенно, оно повергло меня в шок. Никто никогда не угрожал мне иском, и у меня даже не было адвоката. Потратив на юридические баталии тысячи долларов и почти два года времени, я понял, что возвращаюсь к старому, становлюсь мстительным. Злость, которую я испытывал, наполняла меня яростью, разрушавшей меня. Я плохо ел. Я потерял много фунтов веса. Все это время я чувствовал себя ужасно, а гнев продолжал владеть мною. Я чувствовал себя последней жертвой. Ни дня не проходило, чтобы я не мыслил сердито: «Почему это происходит? Почему это не исчезнет?» Потом однажды вечером, после того как я выступил перед большой группой людей и рассказал им историю, как простил своего отца на его могиле, и обо всех событиях, приведших меня к этой могиле, меня озарил прекрасный внутренний свет. До меня наконец дошло, что ключ ко всему – прощение. Не ненависть, не злоба, но прощение. В этот момент все, что касалось того злополучного судебного процесса, кануло для меня в прошлое. В ту ночь я впервые за долгое время нормально выспался. Я думал о людях, которые несправедливо преследовали меня, и слал им прощение. Наутро я окончательно довершил акт прощения. Я больше не собирался участвовать в этом абсурде. Я выпустил из себя мысли о каких-либо проблемах, с которыми мог сталкиваться, и вместо этого сосредоточил все свое мышление на вовлеченных в это процесс людях. Мое сердце открылось им, и я изгнал все гневные мысли. В то утро я послал им всем цветы и набор книг. Я уведомил своего адвоката, что оплачу все счета по этому делу и что ему следует просто отстраниться от участия и больше ни на что не реагировать. Мои мысли, прежде наполненные гневом, почти мгновенно обратились в любовь. Я сердцем знал, что смогу справиться со всеми непредвиденными обстоятельствами, которые могут возникнуть из этого дела, и что все закончится прекрасно. Три дня спустя я получил извещение от представителя группы истцов, что они снимают свои претензии и извиняются за вызванные их действиями проблемы. Они дали отбой. Все было замечательно! — 170 —
|