|
Однако все изменилось, когда я повстречала Марка. Он на год моложе меня, у него ясная и светлая голова. Ну, я имею в виду, что он очень выдержанный и, что еще важнее, я интересую его как личность — ему важно, что я думаю, что чувствую... Знаете, на свете так много мужчин, которые разговаривают с женщиной лишь потому, что считают не совсем удобным молча волочить ее в койку. Но Марк совсем не такой. Мне ясно, что он думает обо мне... И вот однажды вечером мы разговорились о сексуальных фантазиях. Он рассказал мне о своих — ему нравилось воображать, что он занимается с кем-то любовью в самолете или в поезде — то есть там, где его могут застукать за этим занятием в любую секунду. Потом он спросил: "А у тебя есть что-то в этом роде?" Я поначалу ответила, что нет. Но он не поверил мне — мол, фантазии такого рода есть у всех, и это естественно и нормально. Ну, я ему и рассказала. Выслушав, он спросил: "Хотелось бы тебе попробовать?" Нет, он вовсе не заставил меня почувствовать себя ОБЯЗАННОЙ попробовать — он даже объяснил, что порой лучше, чтобы фантазии так и оставались фантазиями, и никто не должен непременно воплощать их в жизнь. ...Он привязал меня за руки и за ноги к постели, обнаженную. И потрясающе разыграл целый спектакль: он продавал меня в рабство толпе гогочущих арабов. Он раскрывал мне рот и говорил: "Поглядите, что за чудесные белые зубки!" Он сжимал ладонями мои груди, приговаривая: "Где вы еще найдете такие грудки?" Но его движения не были грубыми, он не причинял мне при этом боли. Мы смеялись — главное, что не он смеялся надо мною, а мы радовались вместе. По мере того как действие продолжалось, он постепенно возбуждался. Он пальцами приоткрыл мое влагалище и призывно взмахнул рукой, словно приглашая всех этих арабов поглядеть поближе на все это великолепие. И, хоть это была игра, она постепенно возбудила и меня... Потом он сказал: "Кто хочет заняться любовью с этой рабыней, чтобы мы все увидели, как она хороша в постели?" И тут же стал изображать какого-то немого злодея, который только и мог, что мычать от восторга. Он рывками сдернул с себя одежду и овладел мною, связанной так, что я не могла бы ему воспротивиться. Странно, но оргазма в тот раз я не испытала. Думаю, я слишком была поглощена всем происходящим. Но позднее, когда мы занялись любовью обычным способом, одно лишь воспоминание о том случае ускоряло наступление у меня оргазма. Это и до сих пор в большинстве случаев срабатывает". Марк, любовник Прюденс, с самого начала дал ей понять, что уважает ее — это и позволило ей раскрепоститься настолько, чтобы открыться ему без страха быть осмеянной. Он сделал даже больше: смог ради нее воплотить ее фантазию в жизнь, причем юмор и страсть были весьма хорошо дозированы. Он ни на секунду не упускал из виду то обстоятельство, что все это для Прюденс очень лично и крайне важно. — 8 —
|