|
Для дакинь Земли такое поручение Космоса являлось Законом, и они стали приводить его в действие. Ситуация, действительно, оставляла желать лучшего. Поскольку одна картина не может вместить действий всех дакинь, постольку в данной картине можно рассмотреть действия одной из них. Не успела одна из дакинь вырастить и воспитать сознательную озонаторную клетку в кожном покрове Планеты, которая должна была улучшить её ноосферу, как этот собранный и запущенный озонатор захлебнулся в отравленной психосфере людей и дал сбой. Сбой заключался в том, что озонатор где-то коротнуло отравой, и он засветился от ощущения своей исключительности и значимости. Тогда за дело взялась другая Дакиня. Она внезапно появилась в изменившейся картине действий и начала поиск. Найти засветившегося было нетрудно, – он сам выдал себя своим неожиданным появлением в ультракосмосе. Дакиня подлетела к нему сразу же, как только он покинул тело младенца, и спросила: «Ты что это о себе возомнил? – гневно спросила она, размахивая конечностями. – Кто тебе позволил покинуть тело малыша? И что это за имитация под Майтрейю?». «Майтрейя» молчал. Он вообразил, что его познания в Тантре сделали его буддой. Дакиня, которая совершенно не была похожа на ту, которая его воспитала. На её обнаженном теле висело несколько ритуальных предметов. На поясе болталась нить с нанизанными на ней колокольчиками. На руках и ногах были плотно надетые золотые браслеты. Промежность была, как всегда, неприкрытой и голой. Грудь украшали несколько бус. В ушах сверкали массивные кольца. Волосы на голове была зажаты дугой из черепов. В одной руке она держала символ Ваджры, другая сжимала пику с нанизанными черепами. Дакиня размахивала острием пики перед его лицом и ждала ответа. Виновный собрался с духом и ответил: «Разве меня не учили, – объяснялся виновный, – что объяснить истинную природу вещей с её собственной стороны невозможно. Но благодаря глубокой истине, содержащейся в Тантре, можно понять, что ум – недвойственнен, то есть, – неразделим с ларуной». Дакиня коротко хохотнула: «При чём тут это! Что ты мне вермишель на титьки вешаешь? Отвечай по существу!» «По существу, я осознаю истину, так как размышляю о том, о чем невозможно размышлять. Когда я размышляю над таким объектом мысли, который неописуем словами, размышляю без разделения на субъект и объект, я порождаю в себе знания о сфере, которая существует по необычным законам, и не проницаема для обычной мысли». «Чем это ты насосался? Вроде твоя мать не пьёт!» – не понимала Дакиня. — 93 —
|