|
Так как к моменту обращения В. И. к сексологу дело о разводе ещё не было возбуждено, мужу передали просьбу зайти для беседы с врачом и для обсуждения вопросов, связанных с лечением его супруги. Приглашение он отклонил, мотивируя тем, что разрыв предрешён. По-видимому, обращение В. И. к сексологу и его просьба о встрече ускорили развод. При обследовании женщины констатируется целостность девственной плевы; поведение при осмотре в гинекологическом кресле необоснованно бурное, переходящее в панику, сопровождающуюся непроизвольным спастическим сведением бёдер. В обычной обстановке В. И. очень эмоциональна, у неё легко меняется настроение. В беседах отмечается известная детскость – инфантилизм. Очень любит вспоминать своё детство, во многом продолжая жить детскими впечатлениями. Обладает прекрасным интеллектом и в то же время далека от реальной оценки её жизненной ситуации. Она с упрёком говорит, что несправедливо относится к человеку, как к прокажённому, из-за, в общем-то, мелкого (?!) дефекта, с лихвой компенсированного в других сферах жизни. Если В. И. на уход своего мужа ответила невротической реакцией, то трагизм ситуации, когда невозможна реализация материнства, осознаётся ею не совсем ясно и чётко. В поисках причины невроза В. И. нужно обратиться к детству больной. Выросла она в южном городе, где в очень раннем детстве столкнулась с изнанкой жизни курортников - широким распространением и потому обесцениваем, инфляцией половых контактов. "Не вздумай принести ребёнка в подоле", – как-то строго и брезгливо сказал ей отец. Между тем, молодёжная мода требовала раннего начала половой жизни и подчёркнуто свободного полового поведения. При этом партнёрский выбор строился в соответствии с молодёжным стандартом. Девушка становилась, таким образом, не объектом избирательного влечения, основанного на особенностях её как личности, а считалась годной к половой связи по чисто внешним признакам – по своей "продвинутости", модным джинсам, стандартной обуви, жаргону и т. д. Чтобы выглядеть современной, В. И. пришлось скрывать свою индивидуальность под нарочито стандартными рамками поведения. Однако перспектива начать половую жизнь угрожала ей утратой самоуважения. И она нашла выход в своеобразном внешне конформном поведении, научившись играть роль "суперсовременной", раскованной девушки, так сказать "своего парня", симулируя полную свободу в половом отношении. Но в то же время, сама мысль о том, чтобы оказаться в интимной ситуации, была для неё источником невротических страхов и переживаний; представляя себе подобную "опасность", она непроизвольно сжимала бёдра. Эта привычка и стало непреодолимой помехой после замужества". — 10 —
|