Секс как путь к свободе

Об эротике и красоте

В течение нескольких лет мне пришлось трудиться над выведением на театральной сцене нового гибрида под названием «эротическое искусство». К этому меня подвигла моя профессия актера и режиссера, опыт общения в среде обнаженных людей — натуристов, а также, естественно, мой интерес к сексу и всему, что с ним связано.

Казалось бы, мне и карты в руки. Трудись, создавай... Но дело оказалось весьма непростым. Во-первых, что брать за образец? Для современного человека выбор обычно представляется примерно следующим: эротика или порнография. Первое — красиво, второе — пошлость (правда, это не мешает многим не смотреть). Не вдаваясь в подробный анализ, чем одно отличается от другого (об этом позже), все же хочу спросить: насколько субъективное представление о красоте может быть критерием отличия одного вида искусства или деятельности (например, эротики) от другого (например, порнографии)?

Эротика: красота или красивость?

Попытки оправдать занятия сексом чем-то другим предпринимаются нами постоянно. А ведь осознанное присутствие при сексуальных действиях того или иного вида (показанных на пленке или на сцене) уже делает нас соучастниками этого процесса, а значит, в этот момент мы уже занимаемся сексом. Самое расхожее оправдание: секс (или его изображение) должен быть красивым!

Красивым? Во-первых, почему именно красивым? И во-вторых, откуда взяты критерии этой красоты? Я заметил, что понятие и критерии красоты берутся из других видов искусства (подобно тому, как если бы архитектуру судили по законам кулинарии, хотя точки пересечения и возможны). Под какие же каноны следует подстраивать искусство секса, если оно должно быть «эротичным»?

В том, что с уважением называют «эротикой», ценится более всего «красота», которую я скорее назвал бы «красивостью». Происходящее должно быть похоже на то, чем принято любоваться приличным людям вне секса: тонкий ствол дерева, белый лебедь, изящная ваза, удлиненная тень, легкое облако, свежая трава или крутые холмы... Поэтому эротический язык и наполнен сравнениями и иносказаниями (вспомните стили нашего сексуального языка). Могут сравнивать с чем угодно, но только не говорить напрямую — это уже выходит за рамки «красивости», слишком конкретно.

«Песня песен», которой так восторгаются эстеты эротики, — яркое тому подтверждение и некий образец для этого вида искусства. А потому и в театре, и в литературе, нередко и в кино высшим шиком считается найти «образ» из другой области. Но чтобы, глядя на этот образ, человек понимал, о чем это на самом деле. И когда он понимает, он радуется тому, какой он умный и догадливый: спасибо создателям. В такие игры в основном и играют талантливые (и разные) люди, изображающие эротику на сцене и в других видах искусств.