Секс, секс, секс!

Взрослый человек имеет возможность проанализировать причину подобного к себе отношения, рационализировать случившееся и выработать систему психологической защиты. Например, обосновать поведение обидчика его скверным характером, завистью, злостью, недоброжелательностью, склонностью к склокам и сплетням.

Подростки еще не умеют анализировать, чем вызвано плохое отношение или оскорбление, не умеют и правильно вести себя в сложной ситуации. Они не способны адекватно отреагировать на событие, ранящее самолюбие, ‑ все эмоциональные реакции еще недостаточно зрелы, поэтому пренебрежение окружающих больно ранит. Реакцией на психотравмирующую ситуацию могут быть обида, слезы, уход в себя.

Внешняя бравада любого подростка, демонстрирующего своим сверстникам или взрослым, что ему все нипочем, “наплевать” на мнение окружающих, ‑ это лишь маска.

На самом деле и мальчики, и девочки очень озабочены тем, что о них думают окружающие и с обостренным вниманием следят, какое впечатление производят на сверстников и взрослых.

Подростки ‑ эмоционально чутки и наблюдательны, тонко подмечают все нюансы в отношении окружающих.

Если что‑то не так, если подростку кажется, что он не такой, как остальные сверстники, если они его за это дразнят, ‑ то это создает основу для формирования комплексов.

У некоторых подростков комплексы возникают из‑за того, что в этом очень трудном возрасте никто не говорит им ободряющих слов, которые могли бы придать им уверенности в себе.

Хотя стремление подростка к независимости вполне естественно, ‑ все же мнение родителей и других взрослых людей имеет для него очень большое значение.

И комплекс неполноценности, и комплекс превосходства передаются по наследству.

Д.Е.

Самое главное, что нужно подростку ‑ это моральная поддержка родителей.

В некоторых семьях родители никогда не говорят подростку сыну (дочери), добрых слов. Они все время упрекают, что он(а) ведет себя не так и все делает не так, как им хотелось бы, и толку из него (нее) не выйдет.

Один мой пациент рассказывал, что с детства слышал от родителей только резкие слова: “Другие дети ‑ как дети, а ты какой‑то недотепа!”, “Ты ничего не умеешь, у тебя руки не из того места растут!”, “Чего ты развесил сопли, другой на твоем месте умел бы дать сдачи”, “Как ты меня достал, убить тебя мало!” ‑ а бывали слова и похлеще. Он стеснялся приводить домой приятелей, боясь, что мать ляпнет при них какую‑то бестактность. Он завидовал своему приятелю, у которого дома все было совсем не так. У него действительно сформировалась уверенность, что он никчемный, неумный и ни к чему не способный.