Секс, секс, секс!

Лиля сама способна на бурную страсть, и ее бывшие любовники, закатывая глаза от сладких воспоминаний, многозначительно говорили, что “в постели Лиле равных нет”. Но не только постелью она привлекала своих любовников. Даже те, кто не был ее любовником, были влюблены в нее.

Если в квартире, где происходила вечеринка, из какой‑то комнаты доносился громкий мужской хохот, то можно было не сомневаться, что там сидит Лиля в компании своих обожателей. Женщины ненавидели ее лютой ненавистью и прятали от нее мужей, считая ее опасной. Поскучав за столом в компании других оставленных жен, одна из них отправлялась в комнату, где ее муж увивался за Лилей, выуживала его из толпы других мужчин и тянула в другую комнату. Но надолго удержать мужа возле себя ей не удавалось. Как магнитом, его тянуло туда, где была Лиля.

Но Лиля не спала с кем попало, хотя обманутые жены и обзывали ее “шлюхой” и еще покруче. Она была очень разборчива в выборе очередного любовника и всегда выбирала мужчин сама. Каким уж принципом она руководствовалась ‑ одному богу и Лиле известно, по крайней мере, мне не удалось установить типаж мужчин, которые ей нравились. Среди ее любовников были и молодые, и немолодые, и красивые и непривлекательные, и даже почти уродливые, и умницы и посредственности. Создавалось впечатление, что ей даже безразлично, в кого она влюблена. Ни внешность мужчины, ни его личностные качества не играли для Лили никакой роли. Только слабых мужчин она терпеть не могла, и они ее никогда не интересовали. Стоило мужчине “распустить нюни”, как она тут же в нем разочаровывалась. Любовников она бросала без всякой жалости.

Ее продолжали любить даже ее бывшие мужья. Но Лиля, разлюбив, уже никогда не возвращалась в этому мужчине. Один из них даже пытался убить ее, узнав об измене. Он наставил на нее охотничье ружье, но Лилю трудно вывести из душевного равновесия. “Убери ствол, дурак, ‑ презрительно заявила она разгневанному мужу, ‑ даже курок не взвел. Убить и то толком не умеешь, а еще удивляешься, что я в тебе разочаровалась. Можешь шарахнуть меня прикладом по голове, на большее ты не способен”. Конечно, муж опустил ружье и потом вымаливал у нее прощения.

В ее жизни никогда не было двух мужчин одновременно. “Если уж я люблю, так люблю, ‑ говорила она, ‑ а ложиться в койку без любви ‑ это разврат. Я не непорочная дева и не ханжа, но к постели отношусь очень трепетно. Если я мужчину не люблю, то не дам ему даже понюхать”.

Она была постоянно в кого‑то влюблена, но никогда ни с кем не обсуждала своих романов. Их обсуждали ее приятельницы. Порой Лиля казалась крайне самоуверенной, но ей все сходило с рук и все прощалось. Она не знала, что такое ревность и всегда презирала жен, которые ревновали своих мужей или зорко стерегли их, чтобы муж не “загулял налево” . “Да мужчину хоть за член держи, ‑ все равно не удержишь, если он положит глаз на другую женщину”, ‑ говорила она своим приятельницам, которые жаловались на измены мужа. Она никогда не боялась, что ей будут изменять: “Ну и пусть изменяет, ‑ говорила она, ‑ пусть у него будет возможность сравнить. Чего мне бояться, я же уверена, что я лучше, и он это знает”.