|
Речь шла о скульптуре фаллоса с центром тяжести, расположенным в двух сливающихся полушариях, из которых поднимался ствол члена. Тронутый рукой, он качал головкой вверх-вниз, постепенно возвращаясь в исходное положение. Под музыку Россини началось комическое, и, в то же время, смертельное балетное pas de dues: хозяйка, вооружившись бюстом Бетховена, кидалась на пришельца, который, увёртываясь, оборонялся тяжёлым фаянсовым фаллосом. Женщина пылала ненавистью и презрением к своему противнику. Она сохранила спортивную форму и сумела нанести ему ощутимый удар бюстом композитора. Балет тут же закончился: сбитый с ног Алекс, ухватился за жертву и опрокинул её на пол; затем он вскочил и занёс над ней своё экзотическое оружие. Панический ужас женщины, раскрытый в беззвучном крике рот, в который обрушил скульптуру-фаллос Алекс. Великолепная находка режиссёра – нарисованный кричащими красками «двухэтажный» рот с двойным набором зубов и двумя парами губ – вызывает ощущение катастрофы и ужаса. Открыв наружную дверь, Алекс услышал звуки полицейской сирены. Он предложил друзьям бежать, но Тим ударил его по лицу заранее припасённой бутылкой. Ослеплённый, обливающийся кровью и кричащий от боли и ненависти Алекс оказался в полной власти у прибывших полицейских. В участке он поначалу вёл себя нагло, и, прибегнув к защите демократического законодательства, заявил: « – Вы не дождётесь от меня ни одного слова, пока я не увижу своего адвоката, Законы я знаю, выродки поганые. Конечно же, это вызвало у всех громкий смех, а главный из них сказал: – Отлично, отлично, ребята, начнём с того, чтоб показать ему, что мы, во-первых, тоже законы знаем, а во-вторых, что знание законов это ещё не всё. – У него был голос светского джентльмена, говорил он с этакой утомлённой ленцой». Следующая сцена снята отнюдь не в стиле балета, а, скорее, в духе триллера. Полицейские профессионально-садистски избили Алекса, и он, утирая кровь, канючил: «Простите, я был очень не прав, простите, простите, просите! Это не я, я не такой плохой! Меня обманом завлекли мои дружки!» Подошедшему инспектору, курировавшему Алекса как социально неблагополучного юношу, объяснили истерзанный и окровавленный вид его подопечного: « – Насилие порождает насилие. Он оказывал сопротивление при задержании. Если хотите ему пару раз врезать, нас не стесняйтесь. Его подержат!». Тот и не подумал отказываться. Он наклонился над Алексом и…«плюнул мне прямо в лицо, а потом вытер свой рот тыльной стороной ладони. А я принялся вытирать оплёванное лицо кровавым платком, на разные лады повторяя: „Благодарю вас, сэр, спасибо вам большое, сэр, вы очень добры ко мне, сэр, спасибо“. — 166 —
|