|
Мы подошли к концу нашего изложения религиозных и мифологических воззрений греков. Хотя эта глава оказалась более обширной, чем ожидалось, я полностью сознаю неадекватность моего описания, ибо материал по этой теме слишком 'безбрежен и обширен, чтобы его можно было изложить вкратце в одном-единственном очерке. И тем не менее читатель узнает, возможно, к своему изумлению, насколько насыщена эротикой религия и мифология греков. Должен еще раз подчеркнуть: то, что было рассмотрено выше, представляет собой лишь фрагментарную подборку; каждый, кто1 желает полнее ознакомиться с эротикой, лежащей в основе мифологических представлений греков, должен обратиться к любому обстоятельному справочнику по этому предмету. 74 Хорошо известно, что Одиссей, чтобы избежать участия в Троянской войне, прикинулся безумным и обнаружил свое «безумие», заставив тащить плуг лошадь и быка: см. Павсаний, i, 22, 6. Об Ахилле среди девушек см. также Овидий, «Метаморфозы», хiii, 162 ел.; Стаций, i, 206 cл О произведениях искусства см. О. Jahn, ArchOologische Beitrage, S. 352; Overbeck, 287
ЭРОТИКА В ГРЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ В ИСТОРИИ нравов не обойтись без рассмотрения литературы и искусства, так как творения разума, запечатленные на письме или созданные художниками, представляют собой истинное отражение эпохи. Соответственно, в круг нашего рассмотрения мы сможем включить лишь те произведения, которые имеют ярко выраженный эротический характер, или же те, существенную часть которых составляют эротические эпизоды. Мы также не коснемся здесь обширной гомосексуальной литературы, которая будет подробно рассмотрена в дальнейшем (с. 276—335). Здесь не будут затронуты ни трагическая, ни комическая поэзия, так как эротический характер двух этих видов литературы мы уже рассматривали в четвертой главе. Даже при этих ограничениях объем материала остается грандиозным. Задача автора осложнена также тем, что вплоть до настоящего времени практически не имелось полезных вводных работ, так как история эротической литературы и искусства греков, в которой мы так нуждаемся, до сих пор не написана, и лишь от случая к случаю можно встретить разрозненные и застенчивые намеки. Таким образом, автору пришлось пересмотреть всю греческую литературу с точки зрения преследуемой им цели при полном отсутствии заслуживающих упоминания вводных работ. Всякий, кто имеет хотя бы самое отдаленное представление о количестве греческих произведений, которые дошли до нас или содержание которых восстанавливается при помощи точных методов филологического анализа, не станет требовать невозможного от одиночки, которому, разумеется, весьма далеко до полного совершенства. Утверждение, что наше знание всегда остается фрагментарным, как нельзя лучше применимо к неисчерпаемой области классической филологии. — 149 —
|