|
Допрос Хелии оказался дьявольской процедурой, публичным зрелищем, разыгранным «пред ликом ангелов и людей». Судья вел заседание «ужасающим» голосом. Но Хелия была не робкого десятка, она твердо стояла на своем, отстаивая и защищая собственную позицию. Несмотря на авторитет и грозный вид, судья не смог добиться большего, чем мать девушки. Ему не удалось заставить Хелию изменить свои убеждения. Ее доводы в основном повторяли позицию Иеронима с соответствующими выводами, пояснениями и, конечно, недомолвками. Суть ее взглядов отражала принятую в период раннего христианства женщинами позицию защиты девственности, о чем она говорила, обращаясь к христианкам (и стремившимся себя лучше понять язычницам), ясно и доходчиво. Из Ветхого Завета Хелия (Иероним) приводила в пример в основном соблюдавших целибат святых холостяков, к числу наиболее известных из которых относились Иисус Навин, Илия и Гедеон, и девственников из Нового Завета – целомудренного Спасителя Христа, Иоанна Крестителя, апостолов Иоанна и Павла. «<До рождения Христа> отношение к бесплодию было плохим, теперь бесплодие благословенно», – заявила Хелия, после чего связала это положение с женской невинностью. Принимая супруга, женщина удаляется из дома Господа; девственница остается соединенной с Христом. Супружество сопряжено с Адамом: девство – с Христом. Супружество есть смерть; девство – путь к спасению. Супружество – боль; девство – благословение[188]. Напрямую переписывая Иеронима, Хелия продолжала: «Потому что супружество наполняет землю; но небеса полны непорочностью». Хелия также разделяла представление об иерархии целомудренных женщин, которого придерживались отцы Церкви: первое место в ней занимали девственницы, за ними следовали вдовы и жены. Хелия хотела быть в числе первых. Больше того, поскольку она уже дала обет стать невестой Христовой, выход замуж за смертного был бы для нее равносилен измене. Тем не менее позиция Хелии отличалась от точки зрения Иеронима и святых отцов тщательно продуманным отношением к плодовитости девственниц. «Господь мой пахарь и сеятель, – витиевато излагала она. – И если на том клочке пашни, который составляет тело мое, он возжелает насадить невинность, смогу ли я противиться трудам его? Ведь никто не может противостоять власти всемогущего сеятеля». Духовная беременность прекраснее ее земной ипостаси, и плоды ее возникают без боли и тлена рождения человеческого. Любой может воспользоваться такими плодами девственности. «Счастливые роды для мужчин, женщин и стариков, ставших плодовитыми; тех, кто размножается не через соитие, а через воздержание». — 76 —
|