|
Другие авторы полагают, что для подверженных чрезмерному напряжению и слишком загруженных работой женщин еда одновременно является и символом, и реальным заменителем эротических удовольствий. Эта метафора с гротескной логикой распространяется на проволочный ограничитель, препятствующий широкому раскрытию рта, что делает из него своего рода пояс целомудрия, предотвращающий использование рта для орального секса или переедания из-за того, что вожделенное отверстие почти не раскрывается. Нижнечелюстная фиксация челюсти, широко известная как проволочный ограничитель… проводимая по образцу пояса целомудрия, представляет собой литую культевую вкладку или зацементированную назубную шину с гибкими связками, прикрепленными к назубным шинам на верхней и нижней челюстях для предотвращения любого их движения. Так открытие опасного отверстия блокируется[938]. В этой мрачной аналогии еда и секс соответственно приравниваются к анорексии и целибату, а нижнечелюстная фиксация челюсти является аналогом пояса целомудрия, гарантирующим его носителю сохранение непорочной чистоты. Хотя анорексия больше распространена среди женщин, мужчины к ней тоже бывают восприимчивы. Известным тому примером служит писавший на немецком языке писатель Франц Кафка. Еще когда он был совсем молодым, у него возникали проблемы с едой. Он соблюдал строжайшую диету, воздерживаясь от употребления мяса, а позже алкоголя, чтобы обеспечить себе физическую чистоту и силу общности с природой. В то же время он представлял себе буйные кутежи, отягощенные ненасытным чревоугодием, нашпиговывал свои произведения более чем пятью сотнями связанных с едой отрывками и смаковал вид других людей, наслаждающихся едой. Кроме того, он активно занимался физическими упражнениями, в частности плаванием, гимнастикой и бегом. Результатом такого образа жизни была крайняя худоба, по поводу которой Кафка очень переживал. «Я самый худой человек из всех известных мне людей», – признавался он[939]. Как и у большинства страдающих анорексией, сексуальность Кафки была ослаблена. С детства его психосексуальное развитие было «нарушено», и половой акт внушал ему ужас. Несколько психиатров пытались провести с ним ретроактивный психоанализ. В числе других факторов один из них упоминал «проблематичное развитие его <Кафки> половой принадлежности», другой – «притворный аскетизм в форме отвращения к грязи». Свидетельств об анорексии Кафки более чем достаточно; предположение о том, что она оказывала влияние на состояние его сексуальности, вероятно, но недоказуемо[940]. — 446 —
|