Гордиев узел сексологии

И всё же у юноши были личные причины, достаточно веские, чтобы не гореть желанием попасть на службу. Он жаждал поступить в балетное училище и, поскольку его возраст был и без того критическим, армия поставила бы крест на его мечтах о балете. От военной службы в те годы обычно не уклонялись; тогда не было ещё чеченской войны. Существенного же вклада в оборону страны ждать от “Рембо” не приходилось. При обследовании у него был обнаружен синдром Жильбера и, кроме того, выявилось ещё несколько отклонений от нормы. В совокупности это позволяло освободить его от военной службы в мирное время.

К своим 18-ти годам юноша уже имел определённый половой опыт, кстати, более скромный, чем у большинства его сверстников с гетеросексуальным влечением. Таким уж было кредо Андрея: он полагал немыслимым для себя первым сделать шаги к сближению, как бы ни приглянулся ему мужчина. Юноша предпочитал любовников старше себя, но не оставался равнодушным и к своим достаточно мужественным ровесникам. К женщинам он не испытывал влечения. Андрей ценил партнёрш по балету; по его словам, красивые девушки нравились ему, как изящные статуэтки, но заниматься с ними сексом ему и в голову не приходило.

Лишь один-единственный гетеросексуальный эпизод можно было извлечь из его памяти: в возрасте 15-ти лет он испытал сильное чувство к однокласснице, сочтя себя влюблённым. Это было странное влечение: в присутствии избранницы у мальчика начинало колотиться сердце, но тщетно было бы искать в нём эротическое желание. Годом позже пережитое чувство нашло своё новое выражение: если Андрею очень нравился явно гетеросексуальный парень, то, мастурбируя, он фантазировал о “любви втроём” с участием недоступного сексуального партнёра, его самого и девушки, которая ему когда-то нравилась.

К моменту появления в сексологическом кабинете, подобные забавы практиковались крайне редко, но ошибки в выборе объекта влечения порой случались. Именно это и стало предметом обсуждения с врачом: молодой человек был озабочен взаимоотношениями с одним актёром, который ему очень нравился. Тот, казалось, и сам тянулся к нему, но при этом вёл себя как-то странно (а на самом деле, вполне естественно, поскольку, скорее всего, был гетеросексуалом и о вступлении в половую связь с юношей даже не помышлял). Так, он позволял себе сомнительные, на взгляд моего пациента, выходки – переодевался, например, в его присутствии. “Что бы всё это значило?” – терялся в догадках Андрей, советуясь с врачом.

Юноше был предложен совершенно неожиданный для него выход из душевного кризиса. Так как актёр водит его за нос, не попытать ли Андрею счастья со студенткой, явно влюблённой в него? Кстати, её отношение к нему как бы зеркально отражало недоумённое ожидание самого Андрея в его неудачном романе с актёром. Подозревая, что уклончивость её прекрасного избранника объясняется его девственностью, девушка прозрачно намекала ему, что не связывает его никакими условиями, не собирается выходить за него замуж, и, говоря на молодёжном сленге, мечтает просто “потрахаться” с ним, так что ему нечего опасаться.