|
Между тем, “влюбчивость” юноши имеет сугубо невротический характер. Павел вырос в большой рабочей семье, где был лишён любви родителей. Под знаком нелюбимого “гадкого утёнка” у него появилась крайняя неуверенность в себе. Чтобы преодолеть её, он нуждается в доказательствах собственной сексуальной привлекательности. Потому-то он так зависит от внимания более старших и мужественных, чем он сам, партнёров. Вместе с тем, у Павлика выражены элементы как мазохизма, так и садизма. Безоглядная “влюбчивость” в обладателей членов крупных размеров отчасти объясняется потребностью безусловного подчинения “сильной личности”, “настоящему мужчине”. Доказательством силы и мужества избранника и служат “достойные уважения” габариты его члена. Впрочем, период безоглядного подчинения партнёру очень скоро сменяется этапом разочарования и отвержения. Тогда Павел из мазохиста превращается в изощрённого садиста, знающего как больнее всего уязвить своего былого кумира. Словом, “влюбчивость” Павла не имеет ничего общего со способностью любить по-настоящему. Налицо всё тот же феномен, наблюдаемый у Лычёва и у многих других гомосексуалов-невротиков. Их промискуитет – показатель невроза, которого они не замечают и от которого не стремятся избавиться. Нетрудно заметить характерную разницу между гомо- и транссексуалами. Последние не могут обойтись без врача. Потому-то они охотно получают психотерапевтическое лечение (если только сексолог не станет сходу отрицать возможность их направления на хирургическую операцию по смене пола!). Мало того, они предпочитают общаться друг с другом в кружке, сгруппированном в рамках лечебного учреждения. Врач в курсе всех их проблем и конфликтов, выходящих за рамки пола, что в ещё большей мере помогает ему в коррекции невротических проблем пациентов, как оперированных, так и обошедшихся без хирургического вмешательства. Гомосексуалы же ведут себя по-разному. Меньшая их часть поддерживает, подобно Максиму или Леониду, постоянную связь с врачом, получая психотерапевтическое лечение, и при необходимости, медикаментозную терапию. При этом удаётся наиболее полная коррекция невротических проявлений. Большинство же гомосексуалов является к врачу лишь в периоды крупных неприятностей, связанных с заражением (иногда мнимым, но чаще реальным), с депрессивными переживаниями, с острыми конфликтами, приводящими к фобиям и к вегетативным расстройствам. Тогда-то они на какой-то срок становятся доступны для психотерапии. Как только конфликтная ситуация улаживается, всё возвращается “на круги своя”; сознание болезни вытесняется, а невротическая погоня за “любовными” приключениями возобновляется с новой силой. — 299 —
|