|
А кому из нас не приходилось испытывать приступа смеха? И разве не замечали мы, что смех становится все сильнее и сильнее, чем больше мы стараемся от него удержаться? Что же происходит в нас во всех этих случаях? Я не хочу упасть, но не могу, удержаться; я хочу уснуть, но не могу; мне хочется вспомнить имя этого человека, но я не могу; я хотел бы избегнуть препятствия, но не могу; хотел бы удержаться от смеха, но не могу. Совершенно очевидно, что, во всех этих конфликтах, всякий раз без исключения воображение берет верх над волей. Разве — по аналогии с этим — не наблюдаем мы постоянно, что командир, становящийся во главе отряда, легко увлекает его за собою в атаку, — между тем как один только крик: «Спасайся, кто может!» — почти неминуемо вызывает неудержимое бегство? Чем же это объясняется? Исключительно тем, что в первом случае у солдат пробуждается представление, что они должны идти вперед, в атаку, тогда как во втором случае воображение говорит им, что они побеждены и только поспешным бегством могут спасти себе жизнь. Панург, несомненно, учитывал заразительное действие примера, точнее говоря, влияние воображения, когда во время плавания на корабле, желая отомстить одному ехавшему с ним вместе купцу, купил у него самого большого барана и бросил его в море: он знал, что все стадо тотчас же кинется следом за ним. Нам, людям, тоже в большей или меньшей степени присуще это стадное чувство. Вопреки своему желанию, мы неминуемо следуем чужому примеру, только потому, что представляем себе, будто иначе поступить мы не можем. Я мог бы привести еще тысячу таких же примеров, но боюсь утомить ваше внимание. Тем не менее, я не могу обойти молчанием еще одного факта, который наглядно покажет вам, каким невероятным могуществом обладает воображение, иначе говоря, наше бессознательное «я» в его борьбе с нашей волей. Есть много алкоголиков, которым очень хотелось перестать пить, но которые не в силах удержаться от вина. Порасспросите их, — они вам совершенно искренне скажут, что у них большое желание начать трезвый образ жизни, что вино им просто-напросто противно, но что их неудержимо тянет к вину, вопреки их воле, вопреки тому, что они прекрасно сознают, какой вред им оно причиняет. Точно так же и многие преступники совершают преступления помимо своей воли, и если вы их спросите о мотивах, они вам ответят: «Я не мог удержаться, меня толкало что-то, что было сильнее меня». И алкоголики, и преступники говорят чистейшую правду: они вынуждены делать то, что они делают, и при этом только потому, что их воображение говорит им, что они удержаться не могут. — 10 —
|