|
Сегодня наше просвещенное общество, кажется, наконец-то позволило себе обсуждать некоторые аспекты половой жизни открыто; еще несколько лет назад услышать в приличной компании разговор о сексе было бы просто немыслимо. И все же викторианское наследие дает о себе знать: слово «мастурбация», например, по-прежнему находится у нас как бы под негласным запретом, а уж когда дело доходит до сути, мы и вовсе начинаем делать вид, будто такой проблемы не существует. Еще бы — онанизм у всех нас ассоциируется с чем-то постыдным и извращенным. Между тем связанные с этим явлением страхи и предрассудки — одна из основных причин множества нарушений в половой сфере. ДЕВУШКА, КОТОРАЯ ЕДВА НЕ СОШЛА С УМА. Хелен (21 год), по профессии секретарша, пришла к психиатру в самых что ни на есть расстроенных чувствах: она только что уволилась с работы «по состоянию здоровья» и теперь очень надеялась получить направление в психиатрическую больницу. Девушка всерьез утверждала, будто... сошла с ума! Быстро утомившись от безуспешных попыток как-то ее в этом переубедить, доктор переправил свою самокритичную пациентку ко мне. Очень скоро я выяснил, что же в действительности с ней приключилось. Когда девочке было десять лет, мать застала ее за занятием мастурбацией, но суровым наказанием с надлежащей нотацией не ограничилась, а повела дочь на консультацию. Здесь я должен сделать одно не слишком приятное для себя признание: не все представители моей профессии отличаются мудростью, элементарным благоразумием и компетентностью в половом вопросе. «Специалист» этот (в глазах ребенка, впрочем, действительно наделенный непререкаемым авторитетом) не нашел ничего лучшего, как припугнуть девочку тем, что если она свои «шалости» не прекратит, то, когда станет взрослой... сойдет с ума! (Мысль сама по себе абсолютно вздорная и тем не менее, насколько мне известно, имеющая хождение в определенных слоях населения.) Разумеется, Хелен продолжала втайне от всех мастурбировать, но теперь уже — с ощущениями вины и страха. Наконец девушке исполнился 21 год: ужас непрерывного ожидания привел ее на грань нервного срыва — это свое болезненное возбуждение и приняла она за первые симптомы «обещанного» когда-то врачом безумия. К счастью, устных разъяснений с моей стороны в этом случае оказалось вполне достаточно. До сих пор Хелен, пользовавшаяся у сверстников определенным успехом, чувствовала себя в их обществе очень неловко: секс, любовь, брак — любая мысль об этом внушала ей ужас. Через полгода после нашей единственной встречи девушка позвонила мне, чтобы поделиться большой радостью: она вышла замуж и ужасно счастлива! — 120 —
|