|
Я думаю, если вообще денежная плата может влиять на продуктивность научной работы (а это, по-видимому, так), то материальное поощрение и жалование ученого прежде всего должны быть в соответствии с его научными достижениями. Поэтому, например, Сталинские премии сделали очень много добра для развития нашей науки. Конечно, без дундуков в академии не обойтись и от них есть польза: кто-то должен грамотно представительствовать и администрировать. Но я считал бы, что дополнительно к опубликованному постановлению необходимы хорошо продуманные мероприятия, смело поощряющие материально научную работу ученого и отводящие этим работам наиболее почетное место в академии. Конечно, тут нельзя идти по шаблону; трудность та, что научпая работа не только не поддается расценке, но даже не может быть оценена, как, например, [оценивается] творческая деятельность писателя или художника <...> при продаже напечатанных книг или выставленных картин. Постановление получилось неправильное, по-видимому, не потому, что кто-то хотел поощрять дундуков, а потому, что недостаточно поработали над исканием новых специфических форм и пошли по существующему шаблону, просто щедро увеличив оклады. Вырождение ученых в дундуков, конечно, известное явление и происходит во всех странах, где есть наука и академии и возможность получать жалование по положению человека, вне оценки его продукции. В Англии и Америке за последние годы начали уже искать выход из этого положения, и нам, конечно, надо учесть их опыт. Так, в Англии создан ряд научно-исследовательских должностей, которые называются Research Professor, Research Fellow, Research Student[143]. Эти три градации научных работников освобождены от администрирования и только по специальному разрешению могут иметь весьма ограниченную педагогическую нагрузку. На эти должности выбирают с помпой, опубликованием в газетах и пр., и они считаются наиболее почетными. Высшие из них — Research Professor — имеют наиболее высокие оклады из всех существующих в академии или университетах. В Англии их число было ограничено пятью человеками, и они для важности назывались Royal Society Research Professor[144]. Я хорошо знаю «положение» о них, так как был одним из них. Идея этого «положения» — в установлении контроля над продуктивностью научной работы. Для этого, например, каждые пять лет даешь письменный отчет о своей научной работе на рассмотрение специальной комиссии. Заключение комиссии идет в президиум академии, и на его основании происходит переизбрание на следующие пять лет, и так до 60 или 65 лет, потом пенсия. У меня есть печатное положение об этих должностях. — 165 —
|