Искусственное Солнце

То хвост застрял, то нос увяз!

И как мы ни совершенствуем свои приборы сколько измерении ни делаем, электрон упрямо не желает сообщать одновременно обе основные характеристик своего движения: местонахождение и скорость. «Пожалуйста словно говорит он, - измеряйте что-нибудь одно, а второе пусть уж останется в некоторых пределах нёопределенным. Иначе я не могу, такова уж моя природа».

В этом-то и заключается сущность главного закона микромира - соотношения, найденного Гейзенбергом.

Количественно оно выражается неравенством :

Как видно из неравенства, уточнение координаты неизбежно влечет за собой «расплывание» импульса. И, скажем, если ?x ничтожно мала (координата определена весьма точно), то ?p чрезвычайно велика (импульс весьма неопределенен).

* 1Ради простоты в предыдущих рассуждениях мы говорили не об импульсе, а о скорости микрочастицы. Это допустимо, ибо масса частицы вносит лишь количественные изменения и не влияет на качество процесса.

Вот вам основной закон — «конституция» микромира.

ЧАСТИЦЫ И СРЕДА

Как же все-таки объяснить необычное поведение электрона?

Много лет бьется наука над этой загадкой. Немало было горячих дискуссий, высказывались самые различные предположения.

Идеалистически настроенные ученые выдвигали нелепейшие домыслы: о принципиальной непознаваемости взаимодействия электрона с регистрирующим его прибором, о «свободе воли» частицы, ее мнимой способности «скрывать» свое состояние и самостоятельно выбирать путь движения. Все это, разумеется, не решает задачу, а ведет попросту к отказу от решения. Наука подменяется мистикой.

Не мудрено, что физики-идеалисты и здесь заходят в тупик, докатываются даже до разговоров о границах познания, о божественной таинственности микромира.

Подлинно научные причины своеобразия поведения электронов ищут ученые-материалисты.

Ни у кого не вызывает сомнений, что микрочастицы по сущности своей мало похожи на крупные тела, знакомые нам из повседневной жизни, — такие, скажем, как артиллерийские снаряды. Снаряд мыслится совершенно независимым от пространства, в котором он находится. Движение его может быть целиком определено первоначальным толчком. Дальше ему ничто не мешает — во всяком случае, в пространстве, освобожденном от воздуха.

Иное дело — электрон. Как и любая микрочастица, он, очевидно, теснейшим образом связан с окружающим пространством. Такое воззрение в последние годы нашло веские подтверждения и в теории и на опыте. Найдены доказательства того, что в природе вообще не существует абсолютной пустоты. Реальное пространство, пусть даже совершенно лишенное вещества, представляет собой наслоение всякого рода силовых полей и, как показывают тончайшие измерения, словно непрерывно трепещет. «Пустота, вакуум, — пишет советский физик Д. И. Блохинцев, — это не покой, а вечное движение, подобное зыби на поверхности моря».