|
Раскулачивание, разорение, высылка на север не обошли, разумеется, никакие из этих островков. В Германии развернулась шумная кампания в защиту советских немцев, проходившая под лозунгом «Братья в нужде». Московские газеты, конечно, «давали отпор» этой «лживой антисоветской провокации». Но антисоветская и антикоммунистическая кампания в Германии ширилась, она, в частности, сопровождалась сбором денег и продовольствия для немцев в СССР. Дошло до того, что уже в 1930 г., как пишет западногерманский историк Никлаус, германское правительство вручило специальную ноту протеста советскому послу в Германии Н. Н. Крестинскому [6] (этим знанием о голоде в СССР, вероятно, и объясняются слова «и это происходило не в России» в приведенной выше (с. 359) цитате из Никербокера, в которой описывается голодная сцена в берлинском ресторанчике в Веддинге [1]). Никлаус в своей книге [6] анализирует кризис 1929–1931 гг. во взаимоотношениях двух государств, вызванный внутренней политикой Сталина и делавший для германского правительства невозможным продолжение курса Рапалло. Представители германского правительства во время многочисленных встреч с советским послом Н. Н. Крестинским, а также немецкий посол в Москве Г. Дирксен при встречах с наркомом иностранных дел М. М. Литвиновым заявляли, что коллективизация и поход против религии (закрытие и разрушение (снос храма Христа Спасителя!) церквей, преследование духовенства, запрещение колокольного звона в городах) вызвали в Германии общественное возмущение, которое особенно связывало все происходящее с судьбой немецких «колонистов». Поток протестов, адресованных немецкому правительству и президенту республики, устремившийся изо всех уголков Германии, антисоветская кампания в прессе делали очень трудным положение правительства в рейхстаге. Сложно ли было в этих условиях убедить немецкое крестьянство и другие промежуточные и колеблющиеся слои населения Германии, ранее голосовавшие за националистов и другие правые партии, проводившие курс Рапалло, да и бедствующих рабочих, что не от России, не от коммунистов они могут ожидать спасения? Таким образом, все, что происходило в СССР в эти критические годы, толкало значительные массы немецкого народа к другому полюсу. Но и этого было мало. Не менее важно и то, что в этот решающий исторический момент левые силы были расколоты. Коммунисты оказались в полной изоляции, потому что Сталин называл социал-демократов не иначе как социал-фашистами, а любое сотрудничество с ними считалось предательством, лишь ослабляющим коммунистов. Только когда во Франции возникло мощное народное движение за «Народный фронт против фашизма и войны»,[123] в 1936 г. пришедший к власти и действительно преградивший дорогу фашизму во Франции, Сталин, а следовательно, и Коминтерн признали необходимость сотрудничества со всеми левыми силами.[124] Однако для Германии это было уже поздно. Единый фронт осуществлялся после этого лишь в движении Сопротивления во время войны. — 291 —
|