Эпоха и личность. Физики. Очерки и воспоминания

Смерть А. Л. тяжело отозвалась не только на людях науки. И для многих, кто соприкасался с ним вне профессиональной сферы, его уход из жизни оставил в душе печаль и невосполнимую пустоту.

БОР

Нильс Хендрик Давид

(1885–1962)

Бор. Москва. 1961

В мае 1961 г., за 16 месяцев до своей смерти, великий физик Нильс Бор совершил двухнедельную поездку в СССР. В Москве он трижды посетил ФИАН, и мне посчастливилось каждый раз подолгу видеть его вблизи, быть свидетелем (и даже участником) его бесед с небольшими группами сотрудников института. Я и раньше видел Бора, когда он приезжал в Москву в 1934 и 1938 гг., наблюдал его и в этот приезд в других институтах, но то был взгляд из глубины переполненных аудиторий.

По этой или по каким-то иным причинам впечатление, произведенное на меня Бором в этот раз, было столь сильным, что я сделал то, чего не делал никогда и что нужно делать в подобных случаях всегда, не полагаясь на свою память: вечером, после бесед, я записывал то, что мне казалось самым интересным. Это были записи только для себя (отсюда обилие местоимения «я» в тексте). Они пролежали нетронутыми четверть века до празднования 100-летия со дня рождения Бора, и я решился огласить их на симпозиуме, посвященном этому юбилею.

Многое из того, что говорил Бор, повторяет хорошо известные его высказывания, не раз публиковавшиеся позднее (в том числе и мною самим). Все же я не стал исключать эти места из текста. Но в ряде случаев его тогдашние высказывания и теперь новы и неожиданны. Конечно, в подобного рода записях возможны неточности и даже ошибки из-за неправильного понимания сказанного Бором, — в его произношении английские слова часто были неразборчивы. Однако даже при всем этом нельзя не признать, что запись «по свежим следам» имеет преимущество перед позднейшими воспоминаниями: многократно приходилось убеждаться, как подводит память даже всего лишь через 10-15 лет и притом у людей, казалось бы, с хорошей памятью.

Все же перед публикацией в печати я постарался всеми возможными способами проверить сомнительные места. При этом я обращался и к людям, близко знавшим Бора. Всем им я очень благодарен. Некоторые второстепенные неточности были действительно обнаружены и устранены.[80] Теперь сразу дается поправленный материал, сокращенные имена некоторых моих друзей заменены их фамилиями, выброшены две фразы чрезмерно личного характера и эмоциональные, а иностранные слова переведены. Даны и поясняющие сноски, причем имевшиеся уже в записи 1961 г. отмечены так: (1961).