Слово - письмо - литература

— значительная массовизация вкусов и всего досуга образованных групп;

— явное лидерство относительно более молодых реципиентов (включая тридцатилетних) по степени их телеактивности — и при жанрово-тематическом выборе, и в частоте масскоммуникативных контактов;

— отчетливая сегрегация содержательных, жанрово-тематических предпочтений по полу;

— высокий удельный вес инокультурных образцов, но вместе с тем — все более заметный пассеизм, традиционализм не только вкусов более пожилых возрастных групп, но даже и молодежных ориентаций (в частности, общий интерес к «старому» кино).

«Массовая культура»; проекция самоопределений и оценок доминирующих групп

Если говорить о генезисе, то в ситуации полутора последних столетий обозначение тех или иных образцов культуры либо всей их совокупности, репродуцирующих их каналов, поведения коммуникантов как «массовых» представляет собой не более чем групповую идеологическую оценку[348]. Однако в той мере, в какой подобная оценка выражает взгляды достаточно авторитетных групп и фигур в обществе, а точка их зрения оформлена, последовательно проведена и подкреплена институционально (поддержана печатью, школой, другими коммуникативными и репродуктивными структурами), — она сама становится далее структурообразующим началом общественной и культурной динамики. Исходя из характера, статуса и траекторий движения групп, стоящих за подобными оценочными обозначениями, можно типологически выделить несколько наиболее общих трактовок феномена массовости и отношения к массе, как они сложились в новейшей истории Запада[349].

Одну из них можно условно назвать прозелитской. Ее прообраз — организованное приобщение к основам того или иного вероучения, притязающего на всеобщность (не племенного, наднационального). Целенаправленное распространение единого образца происходит при этом в интересах и силами социально доминирующих групп (функционально различающихся, но сращенных между собой элит). Причем сами эти высокие группы, противо-полагаясь низовым «массам», по традиции носят, в социологическом смысле, «закрытый», социально предписанный характер — например, сословный. Черты подобного отношения к «непосвященным» (в том числе заметно трансформированные) можно видеть в более поздних просвещенческой и мобилизационной трактовках массы. Для просвещенческой идеологии модель межгруппового (межуровневого) взаимодействия представляет обучение (допустим, школьное), для государственно-мобилизующей — призыв (например, военный, ударнический или целинный). Масса в подобных случаях идеологически задается как чистая потенция, однородный социальный контингент «нулевого» уровня навыков и умений, который предстоит обработать, усовершенствовать, подняв до необходимых, общезначимых кондиций — гражданских, профессиональных и др. (Группы, умеренно оппозиционные по отношению к такого рода властвующим элитам, но сохраняющие целостность их видения «человеческого материала», выдвигают свои варианты концепции массы и олицетворяющих ее фигур — «народа», «маленького человека» и др.; все подобные конструкции носят производный характер и не работают вне своей доминантной «пары».)