|
Лирика «модерна» обогатила словенскую литературу новыми ритмами, достигла до сих пор не превзойденного совершенства в инструментовке стиха, его мелодичности, красоте звучания (особенно у Жупанчича). Мелодичней стала и проза – Цанкар писал особой ритмизованной прозой, что усиливало ее эмоциональное воздействие. Тяготение к магии слова, его музыкальности в значительной степени, соотносится с аналогичными положениями эстетики символизма. Однако отход от нее проявляется и в данном случае: хотя представители «модерна», особенно Цанкар, порой говорили о невозможности выразить словом самое глубокое и сокровенное, они в то же время придавали большое значение смысловой нагрузке литературной речи – смысл у них не исчезал за звуковой оболочкой, не утрачивалась коммуникативная функция языка. Более того, искусству слова, литературе как средству национального самоутверждения несвободного народа отводилась чрезвычайно важная роль. Жупанчич горячо верил в чудотворное могущество слова, которое для него «Альфа и Омега», «сказочная сила», призванная озарять людской «восторг и отчаяние, радость и боль» (стихотворение «Наше слово»). Особенности словенского символизма создают возможность его органического сочетания с элементами реализма часто в одном и том же произведении, что служит единому идейно-художественному замыслу автора. Наиболее отчетливо реалистические черты проявляются в прозе и драматургии. Об этом свидетельствуют многие произведения Цанкара. Традиционные для реализма повесть и роман (обычно с социальной и этической проблематикой) как бы обретают дополнительный подтекст – некий отвлеченный смысл, отражая мироощущение автора, порой прибегающего к символическим образам. Символом становится персонаж с подробно разработанной психологической характеристикой, пейзаж или отдельный эпизод, внешне даже незначительный, но концентрирующий в себе глубинную суть, некое предопределение участи человека, группы людей, целого народа. В силу специфики развития словенской литературы «модерн» выполнял ту важную социально-критическую функцию, носителем которой в других литературах (развивавшихся без значительных отставаний), как правило, выступал реализм. Более того, порождение своей эпохи, ее передовых устремлений, «словенский модерн» не ограничивался только критикоаналитической ролью, – он приоткрывал историческую перспективу грядущих социальных потрясений и перемен. Все эти характерные тенденции литературного развития, свойственные «словенскому модерну», проявляются в поэзии тех лет. Процесс субъективизации литературы ведет к расцвету словенской лирики, ее форм и жанров, к углублению авторской исповеди, расширению сферы психологических состояний человека и идейно-философского содержания произведений. — 131 —
|