|
Причины, по которым эта женщина сменила веру, не были ни интеллектуальными, ни духовными. Заболев, она тщетно совершала возлияния и молилась божествам‑язата. Затем она решила поститься по‑христиански и одновременно исцелилась и обратилась в христианство. Сам Михрам‑Гушнасп был убежденным христианином и проявил себя яростным и опасным противником старой веры. Между ним и неким магом произошел будто бы нижеследующий диспут (Braun, 1915, с. 109). Маг заявил: – Мы никоим образом не считаем огонь богом, мы только молимся богу посредством огня, так же как вы молитесь кресту. Михрам‑Гушнасп сказал: – Но мы не говорим, как вы говорите огню: «Мы молимся тебе, крест, бог». Маг заметил: – Это не так. Но хорошо обученный Михрам‑Гушнасп привел примеры из текстов и сказал: – Так говорится в вашей Авесте, что это бог. Загнанный в угол, маг изменил свое прежнее мнение и сказал: – Мы поклоняемся огню потому, что он той же природы, как Ормазд. Михрам‑Гушнасп заметил: – У Ормазда есть все то же, что и у огня? – Да, – ответил маг. – Огонь сжигает помет и конский навоз, короче говоря, все, что попадает в него. Поскольку Ормазд той же природы, то истребляет ли он все так же, как огонь? – сказал Михрам‑Гушнасп. Затем Михрам‑Гушнасп спросил: – Почему вы не поклоняетесь огню, пока он находится скрытым в камнях, дереве и других предметах? Вы же сначала зажигаете его, а потом молитесь ему, Между тем вы сперва делаете его достойным поклонения, а без вас он не таков. Но все это не имеет значения; ведь огонь не может отличать мага, который приносит ему жертвы, от человека, который не поклоняется ему, он горит одинаково для обоих. Маг, как рассказывается далее, будто бы после этих нападок умолк, но власть была на его стороне, и в конце концов Михрам‑Гушнаспа умертвили по приказу царя. Зороастрийская церковь, пользующаяся поддержкой короны, управляла жизнями верующих во всех отношениях, а то, что духовенство и толковало, и приводило в исполнение законы, придавало ему громадное влияние Некоторые судебные дела, приводимые в своде законов «Мадигани‑Хазар‑Дадестан», говорят о беззастенчивом использовании духовенством своей власти за счет мирян. Одно из таких дел (Мадиган 31)[54] заключается в том, что некто оставил все свое имущество жене и детям, «о впоследствии – возможно, на смертном одре его уговорили ревностные священнослужители – и он сделал другое завещание, оставив все свое имущество на содержание священного огня, так что его семья должна была пользоваться в качестве попечителей только незавещанными доходами с имущества. Он умер, не успев подписать второго завещания, и его жена и дети стали наследниками. — 118 —
|