|
Соображения о рудиментах ритуала отправления на «тот свет» в различных формах, отражающих разные ступени трансформации его, подтверждаются текстами песен, сопровождающих обрядовые действа, и мелодикой их в особенности. В чешской песне, думается, нашли отражение позднейший синтез имени христианского святого, ко дню рождения которого было приурочено укоренившееся языческое действо, и языческий объект ритуала: Ej, Jane nas, Jane, Kde, t'a pSlifmdme? Na Bobrovskej strane, tam t'a palit mame… [194] Гуцульская песня вызывает ассоциации с летописным описанием того, как ближайшие родичи приводили «почтеннейших жен» к волхвам на умерщвление; мотив инцеста в ней, возможно, позднейшее привнесение, связанное с забвением основного содержания ритуального действа. …Купала на Йвана! Ой брат сестру вбивать хоче, Сестра в брата прохалася: «Мій братчику, голубчыку! Не вбивай мене у лисочку, Убій мене в чистим поли, Ой, як убіешь, поховай мене…» [195] Еще более явственны мотивы предназначенности костров, возжигаемых на горах, в русской купальской песне: Как на горушке, на горы На высокою, на крутой… Жарко дубьё горело… А в том жару свекор мой… [196] Другая купальская песня вызывает ассоциации с древнерусским фразеологизмом, приведенным Срезневским, а также с разрыванием и разбрасыванием по огородам березки, и, наконец, с преданиями о вывозе на лубе на огороды и в лес стариков. Мойго свекра широкий двор, на Ивана святого! Да широкий двор по самый бор. …А в том бурьяне волка гудут, Бурьян толочут, свекра волочут [197] «Аи, невесточка, порятуночка! Порятуй меня, невесточка!» А невесточка послушала Да на волчиков потюкала: «Волчок серай, волоки смело! Волчок карий, волоки скорей!» На Ивана святого! Песенные тексты можно было бы умножить, но и приведенных, думается, достаточно, так как еще важнее для понимания характера купальских песен мелодика и стиль исполнения их. «Многовековая устойчивость исполнительских стилей, обусловленных когда‑то сильной магической функцией календарных песен, является одним из ярчайших их признаков… Календарные напевы — это своего рода музыкальные формулы—символы…» [198] Из структурно‑композиционных особенностей купальских мелодий исконной формой являются короткие песни‑возгласы, в основу композиции строфы у которых положена строфа, состоящая из повтора одного стиха: «Ой, татка мой родный, ой, татка мой рoдный!» [199] Ближе всего она стоит к причитаниям. Плачевые мотивы в купальских песнях отмечаются разными наблюдателями купальской обрядности: «…ночь проводят с пением и воплем при раскладывании огня… с песнями плачевными, за коими следовала попойка». «Веселые по содержанию, по мотиву же обычно грустные купальские песни». «Песни купальские поются особенным, своеобразным напевом, однообразным, протяженным и… архаическим» [200]. — 69 —
|