|
Я предложил рассматривать заклинание как терапевтическое или катартическое средство. Он было согласился, но, как только мы начали колдовать, снова испугался. "Чего ты боишься? Ведь это все равно не сработает" - сказал я. Он ответил, что не надо этого делать и ему будет гораздо лучше, если мы прекратим. Я согласился, но предупредил, что закончу магическую операцию позже, когда останусь один. Приятель огорчился, однако не потребовал, чтобы я отказался от этой затеи. Итак, вот вам образованный человек (между прочим, доктор философии!), который втайне верит в магию, но на словах отрицает ее и морализирует о насилии, потому что боится возмездия в загробной жизни (отрицая, что верит в нее). Он позволяет мне проделать колдовство - ведь в этом случае врагу будет нанесен ущерб (чему доктор только порадуется). Но мой приятель избежит наказания, поскольку вина будет лежать целиком на мне. Что и говорить, умный парень! Таков современный человек. В качестве эксперимента я таки выполнил это заклинание от имени моего приятеля. Я надеялся, что он поинтересуется, как все прошло. Как бы не так - он не заговаривал об этом много лет! Однажды он позвонил мне и сообщил, что его недруг попал в автомобильную аварию и получил тяжелые увечья. Я с волнением ждал вопроса о колдовстве - и напрасно. Вместо этого он заявил, что испытывает жалость к своему врагу и что ему крайне тяжело вспоминать, какие ужасные вещи он замышлял когда-то против этого человека. Тут уж я не сдержался и рассказал обо всем. В телефонной трубке повисла долгая пауза, после чего я услышал: "Это все на твоей совести - не на моей!" Сказав друг другу еще пару фраз, мы попрощались. Два месяца спустя мы встретились за ланчем. Приятель рассказал мне, что его бывший враг снова на ногах, но теперь страдает от хронических болей в спине. Я спросил его, доволен ли он. Он ответил: "Нет". Мой приятель - очень достойный человек. Итак, месть: "Нанесение или причинение, ущерба в ответ на причинение ущерба или оскорбление". У моего знакомого были все мыслимые основания, чтобы причинить ущерб своему врагу. Однако он не сделал этого. Он даже не подал в суд - ведь судебное разбирательство отняло бы у него немало денег и нервных клеток. Но он убедил себя, что его отказ от мщения продиктован исключительно его собственными моральными убеждениями. Теперь он мог чувствовать себя выше обидчика - и при этом быть в безопасности. Стоит ли награждать человека, называя его воплощением добродетели, только за то, что он из страха не отомстил своему обидчику? Или добродетельным следует назвать того, кто, будучи способен безнаказанно воздать отмщение врагу, все же не сделал этого? Кто из них христианин? Кто из них более добродетелен? Кто из них сильнее? (Вмешивается Джейсон Блэк:) — 69 —
|