|
Глава 4 “Скажи моему коню: Возвращайся в Миссури” С. Джейсон Блэк (В гаитянском воду посвященный, в которого вселился дух-лоа, становится "конем", то есть медиумом последнего. "Скажи моему коню" - этими словами лоа всегда начинает свое послание, передаваемое через медиума собранию верующих) Как вы помните, в те чудесные годы (середина восьмидесятых) экономическая ситуация все ухудшалась. Я обошел все агентства художников, которые еще не закрылись (а таких осталось чертовски мало) и несколько студий. Благодаря Рейгану и забастовке, работы не было никакой, а мои сбережения стремительно таяли. Я продолжал свои магические эксперименты, но мне постоянно "говорилось", что в ближайшем будущем улучшения не будет. Кстати, о моем увольнении я был предупрежден за несколько дней - во сне. Расскажу, как это произошло. Дело в том, что я старательно избегал делать какие бы то ни было "мистические предсказания" относительно своей собственной жизни - отчасти из-за нормальной человеческой трусости, отчасти потому, что тут и предсказывать-то было нечего. Когда моя работа в этой конторе закончится, мне будет некуда пойти. Фирма умирала на глазах, и наблюдать за этим было сущим мучением. После одного такого мучительного дня я лег спать, и мне было ниспослано сновидение. В нем я стоял возле могилы и смотрел, как в землю опускают черный гроб. Проснувшись, я как-то сразу понял, к чему это: я работаю последнюю неделю. Мне еще не давали никаких извещений, ни даже намеков, но и всех остальных сокращение рубило без предупреждения. Итак, я не удивился, когда в пятницу вечером мне сообщили, что я уволен. Проходили месяцы, и я начал склоняться к весьма неприятному для меня решению: надо уезжать домой и сидеть там, пока не окончится забастовка или не случится еще что-нибудь, что изменит ситуацию к лучшему. Думаю, вы понимаете, что я подразумеваю под "домом": то место, которое мы все когда-то покидаем с разной степенью возбуждения и облегчения. В моем случае имеется в виду то, что после десяти лет, проведенных в Южной Калифорнии, мне предстояло возвращение на Средний Запад. Среди зимы. Никак не утешало то обстоятельство, что в одной лодке со мной оказались еще толпы народу. Я все время вспоминал эти кошмарные передачи по телевидению, когда мать говорит в камеру: "Если он живет со мной под одной крышей, он должен следовать моим правилам. Это значит - никаких девушек в его комнате и чтобы был дома не позже десяти часов. И для меня не имеет значения, что ему уже тридцать пять лет". Смиренный сын обычно при этом уныло торчит на заднем плане. — 25 —
|