|
На определенном уровне видения ответ может быть таким: страдания необходимы, чтобы несовершенство не оставалось твоим состоянием вечно. "Беседы" тоже это признают: Бог никогда не пошлет мне "меньше боли без большей мудрости" (Книга I, стр. 254). Я признаю, что страдания необходимы, так сказать, в воспитательных целях. Теперь я даже признаю необходимость существования Кармы, которая наглядно объясняет, что же именно я сотворила с кем-то, давая мне возможность пережить ту же самую боль. Я даже считаю, что это нормально и вполне естественно. Я вижу, ты сделала огромный шаг вперед. Может быть. Но Ад по-прежнему никак не вписывается в мои самые смелые представления о Божьей любви. И я по-прежнему убеждена в том, что Ад не может быть творением Бога. Я могу объяснить это на одном примере из моего детства. Однажды в детстве, когда мне было около семи лет, к нам приехал мой дядя. Он прожил с нами неделю, и за это время я его, что называется, достала. Я не знаю, почему я вела себя таким образом по отношению к нему, но я постоянно шалила. Сначала я связала между собой шнурки его ботинок крепкими узлами. Он развязывал их полчаса, наверное. На следующий день я спрятала его носки в карманы его пальто. Он обнаружил их после долгих поисков, да и то, лишь когда надел пальто и сунул руки в карманы. Я была в восторге! Ты была не подарок. Сначала это забавляло как меня, так и его. Он в шутку гонялся за мной по всему дому, а я с визгом убегала. Но его терпение иссякло очень быстро, как раз в тот момент, когда я только вошла во вкус. Когда дня через три я положила варенье в его ботинки – по чайной ложке в каждый, игривая улыбка сошла с его лица. Он долго ругался, показывая свои ботинки моей матери. Мать сурово отчитала меня, и шалости прекратились на целых два дня. Но постепенно я забыла о сделанном мне внушении. Дядя, вроде бы, тоже забыл. Он опять стал шутить со мной, щипать за щеки и тыкать пальцем в живот. Я кричала и визжала, испытывая неописуемое блаженство. Однажды дядя о чем-то долго беседовал с моей матерью. Они сидели на стульях в моей комнате, а я сидела рядом на полу и ела ложкой варенье из банки. И вот, мать вышла из комнаты. Мы с дядей остались вдвоем. Внезапно он привстал со стула и потянулся за какой-то вещью на столе… Я не знаю, что меня дернуло поступить так, как я поступила: улучив момент, я положила ложку варенья на его стул. Дядя сел… Его ярости не было границ. Он поймал меня, спустил с меня штанишки и злобно отшлепал! Я бы тоже тебя отшлепал, честное слово. — 97 —
|